– Саш, – Наташа шепнула, словно боясь спугнуть мгновение, – Мой мальчик снова пишет музыку.
Александр улыбнулся.
– Хорошо. Мы долго ждали, когда он отойдёт. Иди ко мне, любимая. Надо это отметить.
А в это время Вайт продолжал наигрывать незамысловатую мелодию, всё больше убеждаясь, что её стоило показать парням. Да, это будет баллада. Медленная, тягучая, с лёгкими вспышками рока. И петь её будет он. Блэку он эту честь не уступит. Только не песню, которую помогла родить Диана. Точнее – мысли о ней.
Не выдержав, Вайт оборвал мелодию и подошёл к кровати. Синтезатор обиженно тренькнул, явно недовольный таким обращением. Взяв с тумбочки свой белый коммуникатор, он набрал номер Дианы.
– Алло? – сонно ответили на том конце провода.
– Я разбудил тебя? – тихо спросил парень, присаживаясь на вертящийся стул, стоящий рядом с его клавишными.
– Ну, дай-ка подумать, – голос из сонного стал слегка насмешливым, – Ведь мы проболтали до позднего вечера, потом я с подругой сидела, а завтра мне в семь вставать на пары. Нет, ты что, я в ночном клубе танцую на барной стойке и попутно распиваю с голого торса бармена абсент!
– Какие яркие у тебя сны! – засмеялся Вайт.
– Чего хотел, пижон? – улыбнулась Диана. Вайт мог чувствовать её улыбку.
– Я песню написал, – слегка неуверенно сказал Вайт.
Он вдруг немного застеснялся того, что сделал. Может, позвонить Хоук было не такой уж хорошей идеей?
– Ух ты! – девушка была явно рада, – Дашь послушать?
– Угу, – кивнул парень.
Включив телефон на громкую связь, он положил его на колени.
– Тебе слышно? – спросил он на всякий случай.
– Очень отчетливо, – ответили ему, – Играй уже!
Вайт вздохнул, собираясь – и заиграл новую, но уже ставшей родную мелодию.
«Я вижу озеро печали,
Мерцает в нём вода из слёз.
Мы всем когда-то ложь прощали,
Но это было не всерьёз».
Закончив куплет, он остановился и спросил:
– Что скажешь? – а сам замер, ожидая услышать ответ.
На том конце провода молчали. Парень даже снял блокировку с экрана, проверяя – может, звонок оборвался. Но нет, он все ещё был соединен с Дианой. Но он молчала. Неужели всё так ужасно?!
– Ди… – неуверенно начал он, но она его прервала.
– А ещё стихи есть? – тихо-тихо спросила она.
– Есть, – кивнул Вайт.
– Играй, – всего одно слово, но парень подчинился ему, будто приказу.
«Сколько слез! Сколько Лжи!
Как же мне справедливость найти?
Через страх, через боль
И душевный огонь!
Я смогу пройти!»
– А дальше? – спросила Диана.
– Пока не придумал, – признался Вайт, – Думал, может, ты поможешь. Общение с тобой вдохновляет меня.
– Наиграй мелодию еще раз, – попросила девушка так же тихо.
Вайт послушно начал играть – и чуть не сбился с ритма. Диана запела! Тихим, чуть срывающимся от волнения голосом, она произнесла именно те строчки, которые так и не смогли родиться в голове Вайта.
«Внутри я чувствую усталость.
Слеза моя любовь сотрёт.
Хочу, чтоб озеро исчезло,
Тогда и вся печаль пройдёт».
– Вау, – только и смог сказать Вайт, заканчивая играть, – Я и не знал, что ты поешь.
– А я и не пою, – просто ответила девушка, – Я – ди-джей на радио.
– Точно! – улыбнулся парень, – Значит, тебе понравилась та ерунда, то я сочинил?
– Никогда не говори так о песне, к которой я приложила руку и голос! – прикрикнула на него Диана, – Мне понравилось. Очень.
Ребята поболтали ещё пару минут, но девушка постоянно зевала, и в разговорах появлялись паузы. Вайт всё понял и, извинившись, ещё раз пожелал своей телефонной знакомой спокойной ночи.
– Знаешь, – неожиданно сказала она, уже почти попрощавшись, – А ты своей песней почти убедил меня в том, что свидание с тобой – не самая ужасная вещь на свете. Верной дорогой идёте, товарищ!
И, коротко хохотнув, положила трубку. Вайт же ещё с минуту сидел с обалдевшим лицом, сжимая в руке телефон. После чего неожиданно широко улыбнулся и отправился в душ.
Глава 11
Неожиданно для меня прошёл месяц. Это было действительно полной неожиданностью – вот только я закрывала глаза промозглой февральской ночью, а открыла их уже в конце марта. Стоит отметить, эти дни были весьма насыщены событиями – работа, университет, семья, друзья, Вайт. Особняком, конечно, стояло радио. Переезд дался нам всем неожиданно легко. Коллектив – поскольку никто не уволился сам – преимущественно остался старым, а те, кто оказались для нас новичками, в наши ряды влились очень быстро.