Поэтому, когда ко мне сзади кто-то прижался – я не сразу сообразила, что что-то пошло не так. В первую секунду подумала – может, Оксанка меня нашла. Поэтому ответила на этот порыв и какую-то часть песни народ в клубе мог посмотреть на весьма откровенный танец. Но нет – меня явно обнимали мужские руки. И всё бы ничего, вот только прижимался этот человек ко мне слишком откровенно. Будто мы тысячу лет были знакомы. Вывернувшись из этого объятия, я повернулась – и, честно сказать, офигела.
– Меридов? – перекричать музыку было сложновато, но голосовые данные у меня всё же были отменные.
На меня смотрели абсолютно пьяные зеленые глаза. Нет, не спорю – я и сама была не слишком трезвой, но Сашка явно заливался не первый час. И судя по выражению его лица – он точно не врубался, кого лапал за пару секунд до этого.
– Набокова? – приподнял он одну бровь и как-то пьяно хихикнул, ткнув пальцем мне в грудь, – Я что-то не понял. А ты чего так классно выглядишь?
– Обалдел что ли? Грабли убрал! – рявкнула я, толкая сокурсника.
– Да нет, я серьёзно! Ты почему такая хорошенькая? Ты же – Набокова, злобная ведьма, которая вечно ищет, с кем бы поцапаться.
– Так, всё. Разговор окончен.
Толкнув Меридова ещё разок, я направилась к барной стойке. В голове шумело от количество выпитого, ноги тоже перестали слушаться меня так активно. Однако разум мой был более чем ясным, и я точно знала, что из таких танцев ничего хорошего не выйдет. Оглянувшись, я нашарила взглядом Меридова. Странно, но он выглядел одиноким и каким-то потерянным.
– Что-то будете? – прокричал мне бармен, отвлекая от созерцания сокурсника.
– Сок. Ананасовый, – алкоголя больше не хотелось.
Получив свой заказ, я не выдержала и снова оглянулась. Бо всё никак не показывалась, а вот Сашка явно вознамерился заиметь на свою голову неприятности. Во всяком случае я могла наблюдать, как он приставал уже к другой девушке. Одна беда – у этой цыпочки был парень. Накачанный такой детина, который, будто крейсер, пробирался сквозь толпу людей, явно намереваясь оставить от Меридова только мокрое место. Вот только Сашка этого благополучно не замечал.
– Вашу Машу! – выругалась я и, отодвинув стакан, двинула на помощь этому пьянчужке.
Понятия не имею, зачем вообще сунулась в эти разборки. Меридов явно не осознавал, что происходит, и утром бы точно не понял, откуда у него взялось разбитое лицо. А как известно, если ты невменяем – что с тебя брать? Правильно – нечего. Но всё же, я решила не бросать его, успокоив себя тем, что плюсик к карме никто не отменял.
– Ну и куда ты пропал? – крикнула я, подхватывая Сашку под локоть.
Он перевёл на меня взгляд – одновременно с тем, как к нам подошел «крейсер». Подруга которого тут же сделала ангельское личико и повисла на его шее.
– Так здорово, что ваша девушка помогла моему парню! – крикнула ему я, улыбаясь как можно лучезарнее, – Наши друзья подшутили над Сашенькой, – меня передернуло от этого ласкового обращения, но я продолжала растягивать губы, – Он сейчас на антибиотиках, а они ему в сок водку подлили. Предоставляете, какие сволочи? Вот его и развезло с глотка. И потянуло на приключения. Хорошо, что ваша благоверная его нашла и мне вернула!
Качок смерил меня тяжёлым взглядом, явно проверяя, можно ли было мне верить. Но, глядя на мои 32 зуба и наивно хлопающие глаза, сложно было подумать, что я могла соврать. Тяжело вздохнув, парень обнял рукой свою девушку за талию.
– А что с ним? От чего лечится? – поинтересовался он.
– Да так, ерунда. Хламидии! – махнула я рукой, и быстро утащила Сашку, боясь, что, если я заржу – это испортит всю историю.
Выведя сокурсника в фойе, я усадила его на диван.
– Горе ты луковое, – хмыкнула я, глядя на это создания, – Не умеешь пить – не берись!
Меридов поднял на меня глаза, моргнул пару раз, явно пытаясь сфокусироваться.
– Набокова, – наконец, произнес он, – Опять ты.
– Ну надо же, меня узнали, – хмыкнула я, доставая из сумочки телефон, – Говори адрес, вызову тебе такси.
– Нет, – помотал головой парень, – Домой я не поеду.
– Ну, продолжать веселье в таком состоянии ты точно не сможешь. Тебе уже пора баиньки.
Но Меридов явно решил включить свое ослиное упрямство.
– Я не хочу домой. Мне там хреново. Я лучше на улице ночевать останусь, но туда не поеду.
И вот во что я опять себя втягивала? Ясное дело, что моя натура не могла позволить оставить этого упрямца. Март – не самый лучший месяц для ночевки на лавочке. Интересно, и что у нашего золотого мальчика такого случилось, что он домой не рвался? Ладно, видимо, вариантов у меня было немного. Вздохнув, я набрала номер службы такси: