В то же время распад Советского Союза имел три знаменательные особенности, которые хорошо помогают понять несовременность возникшей по его итогам страны.
Во-первых, масштаб события. В. Путин назвал его «крупнейшей геополитической катастрофой [XX] века»[67] — и в этом он, вероятно, прав. В одних только новых независимых странах Средней Азии на момент распада Союза жило не менее 11,0 млн русских, белорусов и украинцев[68] — в 15 с лишним раз больше, чем англичан в африканских и азиатских владениях Британии в 1947 году, и в 20 раз больше, чем французов в таких же владениях Франции в 1952-м[69]. И то, что началось после распада Советского Союза, вполне можно назвать единственной в истории деколонизацией в прямом смысле этого слова: к середине 2000-х годов из стремительно архаизирующихся новых государств было разными способами выдавлено около 4 млн уроженцев бывшей метрополии. К концу 2010-х годов доля славянского населения в Казахстане упала до 26,2 %, в Киргизии — до 6,9 %, в Узбекистане — до 4,1 %, в Таджикистане — до 1,1 %[70], а в формально оставшихся в составе России Чечне и Ингушетии — до 1,9 и 0,8 % соответственно[71]. Единственным историческим событием, с которым можно сравнить данный процесс, было «освобождение» Алжира, до 1962 года являвшегося даже не доминионом, а департаментом Франции, после которого в континентальную Францию выехали 800 тыс. человек, что составляло на тот момент 7,5 % населения этой провинции[72] — однако, повторю, масштаб был намного бóльшим. В связи с этим поражает тот факт, что если в Западной Европе отдельные колониальные державы внимательно оценивали опыт своих соседей, то в Советском Союзе поддерживали антиколониальное движение, ни на минуту не предполагая, что такие же процессы могут затронуть — и даже разрушить — самого наследника Российской империи.
Во-вторых, это характер отделявшихся территорий. В отличие от Великобритании и Франции, Бельгии и Португалии, которые теряли свои владения, обретенные в лучшем случае пару сотен лет назад и при этом не слишком связанные с метрополией, Россия утратила не только завоеванные за век до этого территории, но, что важнее всего, — те земли, исторической колонией которых была сама Московия. Никто из российских лидеров (не говоря о большинстве россиян) даже не подумает воевать за возврат в империю, например, Азербайджана — но западный дрейф Украины фактически поставил Москву на грань опасного противостояния со всем остальным миром, а на удержание Белоруссии в орбите своего влияния Кремль за последние 15 лет потратил почти $100 млрд[73]. Причина, на мой взгляд, лежит на поверхности — без этих территорий Россия перестает быть Россией, возвращаясь в Московию, в середину XVII века, когда Сибирь только-только еще перестала считаться чуждой землей, управлявшейся по линии Посольского приказа. Это меняет всю структуру сознания не только правящей элиты, но и значительной части населения — и именно поэтому слова российских политиков о «сакральной» роли Крыма, а то и Киева так мощно резонируют в национальном мировосприятии[74]. В отличие от Франции, которая давно смирилась с потерей Алжира (а сегодня была бы рада забыть и о существовании выходцев из него), Россия вряд ли когда-нибудь сможет смириться с уходом Украины — и в этом тоже проявляется ее несовременность, ее неспособность преодолеть фантомные боли прошлого, справляться с которыми пришлось научиться любой из великих держав.
В-третьих, это новое положение частей страны по отношению друг к другу. Если в XVII веке Сибирь была практически не заселена, а экономические центры метрополии находились в Центральной России, на северо-западе и в Поволжье, то сегодня ситуация выглядит иной. Центр критически зависит от своей зауральской колонии. В 1897 году на Сибирь приходилось 52 % территории империи, 7,5 % ее населения и 19 % экспорта; в 1985 году она составляла уже 57 % территории СССР, 10,5 % его населения и обеспечивала 46 % советского экспорта; а в 2014 году Сибирь — это 75 % территории России, 20,2 % ее населения и источник добычи или первичной переработки 76–78 % всего российского экспорта и поставщик более 55 % федеральных налоговых поступлений[75]. Реальный экономический потенциал Московии и Сибири сегодня сопоставим с потенциалами Португалии и Бразилии на тот момент, когда последняя сама объявила о своем имперском статусе, — и такая зависимость как бы метрополии от своей поселенческой колонии (вместе с преследующей российских политиков мыслью о незавершенности постсоветского распада, который они сами углубляют своей политикой в отношении других постсоветских государств) не добавляет устойчивости политической организации Российской Федерации. События последних лет также подчеркивают несовременность страны, которая стремится вернуться к своим имперским временам методами, позаимствованными в лучшем случае из европейского «арсенала» конца XIX столетия.
67
Путин, Владимир. «Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 25 апреля 2005 г.» (цит. по: www.kremlin.ru/events/president/transcripts/22931, сайт посещен 22 апреля 2017 г.).
68
См.: Национальный состав населения СССР (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.), Москва: Финансы и статистика, 1991.
69
См.: Kahler, Miles. Decolonization in Britain and France, Princeton (NJ): Princeton Univ. Press, 2014, p. 314 и Wasserman, Gary. The Politics of Decolonization, Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1976, pp. 28–29.
70
Рассчитано по данным национальных статистических служб соответствующих стран за 2006–2009 гг.
71
Рассчитано по: Население по национальности, полу и субъектам Российской Федерации (по итогам Всероссийской переписи населения 2010 г.) (на сайте www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_etn_10.php, сайт посещен 12 апреля 2013 г.).
73
См.: Кнобель, Александр. ‘Свобода торговли: цена таможенного союза’ в: Ведомости, 2014, 13 января, с. А4 и Агибалов, Сергей. ‘Парад скидок: сколько заплатила Россия за новый компромисс с Лукашенко’ в: РБК, 2017, 18 апреля, с. 6.
74
«Для России Крым, древняя Корсунь, Херсонес, Севастополь имеют огромное цивилизационное и сакральное значение так же, как Храмовая гора в Иерусалиме для всех, кто исповедует ислам и иудаизм» (Путин, Владимир. «Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 4 декабря 2014 г.» (цит. по: https://ria.ru/politics/20141204/1036533683.html, сайт посещен 22 апреля 2017 г.).
75
См.: Inosemzew, Wladislaw. ‘Ukrainischer Fluch, sibirischer Segen: Russlands Regionalismus und seine kolonialen Ursprunge’ in: Osteuropa, 2017, Bd. 67, № 5, SS. 101–114.