Тут имелось еще два важных момента. Болгарские войска еще в качестве союзника Германии стояли гарнизонами на севере Греции и частично в Югославии. Так что на севере Греции немецких гарнизонов фактически не было. Были только болгарские. А вот в центре, на юге и на островах немцев было немало. Кроме того 15 апреля на юге Греции высадился английский десант. И вот тут будет весьма интересно, что получится в этом мире. Может через эти болгарские части нам удастся контролировать часть территории Греции, чтоб потом был повод для торговли с англосаксами. Хотя на эти болгарские гарнизоны, находящиеся в отрыве от родины, надежд мало. Но посмотрим.
А вот в Румынии к середине апреля было веселей. Король Михай 1 объявил войну Германии и Венгрии. И даже уже несколько «добровольческих» частей воевали на нашей стороне с немцами и венграми. Шут его знает, как они будут воевать с немцами, а вот с мадьярами румыны воевать точно будут. У них там свои не прекращающиеся тёрки еще с Первой мировой войны. И наверняка румыны с нашей помощью захотят отнять у венгров Северную Трансильванию, населенную местами румынским этническим большинством.
На севере тоже была интересная ситуация. Линию Маннергейма на Карельском перешейке наши взяли, но дальше Выборга не пошли. При этом немалая часть советской Карелии еще находится в руках финнов. И у меня создавалось такое впечатление, что наши в Карелии не сильно то и пытаются наступать. Зато освободив от немцев весь южный берег Финского залива, наши методично начали бомбить южную, самую населенную часть Финляндии, причем спасения от этих налетов просто не было. Мало того, морская авиация Балтийского флота начала контролировать восточную часть Балтики и часть Ботнического залива. Похоже, морские летчики забирались и шведские воды, бомбя там конвои. Даже самим шведам иногда прилетело. Так что немцы уже вряд ли чем-то могут серьезно помочь своим союзникам.
……..
29 мая, когда мы копались с барахлившим управлением третьего опытного ТРД в испытательном цеху, меня разыскал Хрунов и отозвал «на поговорить». Вышли мы из цеха — погода класс. Солнышко, тепло, градусов 20, ветерок небольшой. Лето, считай. Впрочем, 20-го числа вообще, говорят, было больше 25 градусов. Но мне за погодой особо следить некогда. Если только когда на обед выбегаю.
— Есть новости, они и тебя касаются, — начал Хрунов, — меня вызывают на следующей неделе в Москву. Из НКАПа шепнули, что собираются поставить меня директором моторостроительного завода в Уфе. Да-да, на том, куда потом и тебе переезжать скорее всего. Ваш реактивный движок — вам его в серию и запускать.
Ну, думаю, не так и плохо. Знакомый директор все лучше незнакомого. А сам переспрашиваю:
— Это вас, Иван Михайлович, опять что-ли понижают в должности?
— Ну формально — да, но на самом деле нет. А как бы даже наоборот. Здесь сейчас я всякой фигней занимаюсь. Считай, почетная ссылка. А директор большого завода — это сама по себе фигура. Более того эта должность может стать трамплином для возвращения в верха. Хотя, честно говоря, меня наверх больше не тянет. Директором завода, да еще имея тебя в качестве начальника тамошнего КБ, мне будет поспокойнее даже несмотря на то, что заводу придется осваивать сразу два новых двигателя. Ничего! Один раз я уже с нуля завод «поднял», справлюсь и во второй.
Я почесал затылок. Ну может и так. Вообще отношения с Хруновым у нас более менее наладились в последнее время. Про мой конфуз у Маленкова он знает. Сообщили ему из НКАПа. Наверно сам Хруничев и сообщил. Больше то и некому. А полковник госбезопасности тем временем продолжал выкладывать новости.
— Причиной всему изменения в Государственном Комитете Обороны. Берия стал запредом ГКО и председателем Оперативного бюро. При этом Оперативное бюро расширило свое влияние на большее количество Наркоматов. А теперь то, что касается лично тебя. Маленков больше не курирует авиапром. Так что можешь выдохнуть. Но не расслабляйся. Оборонную промышленность теперь курирует лично Берия…