Нет, это был не «Небесный тихоход», который выйдет на экран в сорок третьем году, это был фильм о становлении советского молодого летчика, закончившего обучение в начале войны и ставшего героем СССР. Я подозревал, что речь в фильме ведется о биографии моего курсанта Соколова. Еще весной получил от него письмо, где он делился со мной радостью об очередном награждении и рассказывал, что к ним в часть приезжал корреспондент и расспрашивал его о времени проведенном в училище. Очень будет интересно посмотреть, как режиссер представит образ современного летчика-истребителя на экране.
— Так это о том Соколове фильм будет? — Удивилась супруга. — А про тебя там расскажут?
— Нет, я засекречен, — улыбаюсь в ответ, — о разработчиках военной техники распространяться запрещено. Много ты читаешь о конструкторах, которые проектируют новые образцы вооружений? Например, ты знаешь, кто является конструктором танка, или нового орудия?
Катя на секунду задумалась, а потом кивнула:
— Нет, раньше что-то мелькало, но так, мельком, в связи с награждением. Но это же несправедливо.
— Почему несправедливо? — Удивляюсь я. — Зачем давать лишние знания в руки врага?
— А нет, вспомнила, — обрадовалась она, — недавно была статься про Яковлева и Поликарпова.
— Про Поликарпова это заслужено, — соглашаюсь с ней, — он еще до войны был известен. И с Яковлевым понятно почему, на его новый самолет возлагаются большие надежды.
Да, в условиях конкуренции коллектив конструкторов возглавляемых Яковлевым почти на полтора года раньше разработал нечто похожее на Як-9у с мотором М-107А мощностью 1500 л.с. До И-185 и И-125 он по характеристикам не достал, но все же заявка была весомой. Так-то мощность мотора многое дала истребителю, но вместе с этим на триста килограмм вырос и его вес, что не сильно улучшило характеристики по сравнению с ЯК-1. Однако на тридцать километров в час подросла максимальная скорость истребителя, и этот факт дал право считать его лучше немецкого FW-190. Но честно сказать, на этом с модернизацией подобных самолетов можно и закончить, ведь М-107 являлся форсированным по оборотам вариантом М-105, поэтому ресурс мотора пока составлял всего 25 часов, что сводило на нет преимущества нового самолета.
Как всегда киношники все переврали, и Соколов у них получился парнем, которого от сохи оторвали, вроде того, что успел на земле поработать, до поступления в училище, и трудности в учении у него были серьезные. А вот инструкторов там показали хорошо, не как функции, а как людей из пота и крови. Особенно мне понравился эпизод, как один из инструкторов, после того как курсанту удалось посадить самолет с неработающим двигателем, обнимает того в порыве чувств. Было такое, но чувства были искренние из-за того, что инструктор был сам виноват в происшедшем, двигатель на самолете явно сбоил, и вместо того, чтобы сообщить об этом механику, он принял решение выпустить курсанта в полет, посчитал, что все дело в недостаточном прогреве. А уж любовная линия… это вообще откуда взялось? Не было у него в училище никакой любви, некогда, да и не с кем. Я уже говорил какой контингент женского пола там был. А тут прямо и гуляния по вечерам и даже на фронте встретились. Вот он авторский произвол. Но надо отдать должное, жизнь летчиков показана хоть и с глянцем, но без излишней романтики и воздушные бои тоже сняли хорошо, удачно кадры с видеопулемета вставили, органично получилось. Закончился фильм на мажорной ноте, мол, с такими летчиками победа над врагом не за горами.
Чтоб его… не учел, что я в форме летчика, хорошо хоть света в зале было мало, не все обратили на меня внимание, и с какой завистью смотрели девчонки на Катю… По моему ей даже неудобно стало.
— После такого фильма желающих стать летчиком будет очень много, — сделала вывод супруга, когда мы немного отошли от заводского ДК, — и девочки станут к тебе липнуть, только успевай отмахиваться.
— Зачем?
— Что «зачем»? Зачем липнуть, или зачем отмахиваться? — Насторожилась Катерина.
— Зачем ты об этом мне говоришь? — Хитро смотрю на неё. — Неужели настолько надоел, что ты стремишься от меня избавиться столь хитрым способом?
— Ага, надоел, — подхватывает она мою игру, — ты же домой только спать приходишь, времени на меня совсем не остается.
— Как это не остается? — Делаю удивленное лицо. — Не далее как вчера я тебе столько внимания уделил, что спал потом как младенец.
— Так это вчера… — Тянет она, намекая, что не против, чтобы внимание ей уделяли почаще, — а было еще и сегодня.