Почему я обошел вниманием кличку "Лайка"? Вот не хотелось мне, чтобы наши собачки повторили судьбу первого космонавта в моей реальности.
Что меня больше всего удивило, это на следующий день началось согласование вопросов от прессы, оказывается Хрущев решил использовать пропагандистский эффект на все сто, и осветить прессе подготовку собачек к полету в космос. Однако публиковать репортаж решили все же после их запуска в космос, гибель первых невольных космонавтов на старте могла произвести обратный эффект. С этого дня в нашей работе появился дополнительный фактор нервозности, попробуй согласовать в условиях тотальной секретности работу корреспондентов и ведь эту работу Челомей поручил именно мне. Помучившись несколько дней, я решил, что так дело не пойдет, и недолго думая, своей властью назначил человека ответственного за подготовку серии репортажей, а штатных корреспондентов пришлось из работы полностью исключить. Так было много лучше, попробуй уследи за журналистами, гораздо проще сделать репортаж самим, а потом уже отдать на согласование готовые материалы, а если "секретчикам" не понравится пусть сами берутся за дело. Кстати, с этим "корреспондентом" я угадал, репортажи у него получались ничуть не хуже, чем у маститых журналистов, так и остался он потом на должности по связям с общественностью.
К концу апреля все было готово к стартам, и наши собачки и высокоорбитальные спутники, но мне опять не довелось поехать на космодром, в который в конечном итоге превратился наш полигон, Челомей в очередной раз оставил меня на дежурстве в ЦУПе. Но я не унывал, в конце концов, мы сумели обеспечить себя трансляцией со стартовых площадок, и еще неизвестно, кто находился в лучших условиях, ведь там, в бункере, на мониторах видели тоже что и у нас, но я спокойно сидел в кресле с чашечкой кофе, а они этого удобства были лишены.
Первым был произведен запуск спутника. Сразу отметил про себя, что носитель ушел со старта красиво, чувствуется мощь, правда немного подпортили настроение ускорители, надымили на старте, от того саму ракету увидели только тогда, когда она поднялась на двести метров, надо все же увеличивать размеры газоотводных каналов. И все же поволноваться пришлось, в самом начале старта возникла разница в тяге твердотопливных ускорителей, и угла поворота двигателя стало не хватать, чтобы компенсировать отклонение ракеты от вертикали. Уже думали, что полет придется прекратить, но тут тяга чуток выровнялась, и носитель вернулся на траекторию. Уф, на этот раз все закончилось благополучно, однако звоночек прозвенел, меры против возникновения подобных ситуаций надо предпринимать. Уже через полчаса, мы вывели третью ступень на расчетную траекторию и подали команду на отделение спутника, с этого момента он должен был начать самостоятельный полет. А третья ступень в верхней точке своей траектории чуть подработала двигателем, с остатками топлива, и свалилась в свободное падение на землю, сгорит она в где-то в районе тихого океана. "Где-то" потому, что мы пока еще не научились точно измерять место нахождения космических объектов, не пришло еще время, поэтому и ошибка исчисляется в тысячах километров. О том что остатки ступени долетят до поверхности, беспокоиться не надо, скорость входа в атмосферу будет столь велика, что конструкцию, скорее всего, разорвет на части еще в стратосфере.
А вот через три дня старт наших собачек порадовал, ракета ушла со старта чисто, в смысле, что сам старт смотрелся как на картинке. Высота, на которую планировали вывести космический аппарат, не должна была в перигее превышать двухсот километров, для спутников это слишком мало, так как в этом случае время его жизни составляло всего неделю, а вот для нашего эксперимента в самый раз, в случае возникновения проблем, аппарат должен был вернуться на землю самостоятельно. Главное, чтобы система разделения сработала как надо. Правда при этом сложно было угадать в каком месте земного шара произойдет приземление, но это все-таки крайний случай.
Через полтора часа после старта, пришли первые данные по траектории, космического аппарата, а чуть погодя мы поймали первую телевизионную картинку с орбиты. Собачки вели себя относительно спокойно, хотя и были ошарашены новыми ощущениями, что было видно по телеметрическим данным. Однако, на космодроме от ЦУПа ждали сообщения, и я не заставил их долго ждать, сначала переслал им туда данные орбиты, где перигей составил сто девяносто километров, а апогей расчетные пятьсот, а следом подключил трансляцию с орбиты, что вызвало всеобщее ликование. Но радоваться пока рано, вот когда собачки вернуться на землю, да еще в здоровом виде, вот тогда и можно будет пить шампанское. Про шампанское это я так, ради красного словца, пришло время, когда с этим делом надо завязывать, а то нам предстоит столько запусков, что и спиться можно.