*
Однако, несмотря на драконовский контроль и нас иногда преследовали неудачи, особенно в этом отличилась летная серия запусков, два срыва запуска спутников подряд, и списать это на случайность не получалось.
- Что-то происходит с третей ступенью, - пришел к выводам Главный, - и главное, из телеметрических данных понять, в чем проблема, невозможно.
- Да уж, - кивнул я, - такое впечатление, что программа на устройстве управления сбилась. Никто на промежуточном этапе вмешаться не мог?
- Да как там вмешаться можно? – Удивился Челомей. – Без программатора ничего не изменишь, а в группе, которая за программирование отвечает, поэтапный контроль. Нет, диверсанта тут искать бесполезно.
Ладно, не получилось сходу найти ошибку, придется перейти к планомерной осаде проблемы, чем я, собственно говоря, и занялся. Сначала с помощью Вычислителя смоделировал весь полет и ничего криминального не обнаружил, потом ввел те немногочисленные данные, которые получили по телеметрии и заставил "железяку" рассчитать изменения, которые должны были быть внесены на программатор, чтобы получить такие результаты телеметрии. Опять ничего не получилось, без программатора внести их было невозможно.
Тогда подошел к проблеме с другой стороны, допустим, что программатор работает правильно, это может означать, что тогда виновато устройство коррекции курса. И действительно, коррекция курса происходила за время работы третей ступени три раза, не намного, но все же достаточно, чтобы в случае неправомерной коррекции не попасть на расчетную орбиту. Очень интересно. Причем, каждая последующая корректировка была точно на такую же величину, какая была в начале работы третьей ступени, а это уже подозрительно. Решил все это проверить на поворотном стенде, чтобы полностью смоделировать ситуацию. Мучились две недели, и все-таки нашел причину. Все оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал, проблема оказалась в экранировании прибора, ответственного за определение курса, от электромагнитных наводок системы управления, что располагалась в непосредственной близости от него. Дело в том, что платформа, на которой располагались устройства, была выполнена из железа, и при срабатывании мощных реле, в нем возникали электромагнитные наводки, и в данном случае, они как по магнитопроводу достигали нежных потрохов прибора, который отслеживал курс. Так как на электромагнитном экранировании прибора кто-то решил сэкономить, то сдвиг возникающий на инерционных датчиках оказывал существенное влияние на его показания. Почему это не проявилось на первом спутнике? Так в том-то и дело, что на нем курсовой прибор располагался в несколько другом месте и до него электромагнитные наводки не доставали, но тут мы решили немного изменить расположение приборов и получили то, что получили.
Естественно прибор вернули на доработку, потребовав исключить возможность воздействия на него из вне, и в будущем подобных ситуаций больше не наблюдалось. Однако меня грызло одно сомнение, а что же "железяка", почему она не предупредила о возможных проблемах, даже сделал ей запрос, но она, как это часто бывает, просто проигнорировала его. Получается, что надеяться на ее непогрешимость можно не всегда?
Собачек снова запустили в космос через месяц, но на орбите они пробыли уже пять дней, а для того, чтобы не возникало проблем с последствиями невесомости, приделали одной из них тренажер, который изредка её прогуливал по движущейся ленте. Потом результаты подтвердились, та собачка, которая имела возможность для прогулок, чувствовала себя не в пример лучше, чем ее соседка", поэтому сразу озадачил наших разработчиков бегущей дорожкой, которую будем применять для тренировки космонавтов в невесомости на будущих космических станциях. О всяких попутных экспериментов вроде запуска с собачками мышей, чтобы посмотреть на будущее их потомство и проращивания семян, даже не интересовался, это пока блажь, мешающая основной работе. Но тут ничего поделать не мог – Хрущев, итить его налево, вот втемяшилось ему, что это очень поможет будущим полётам и всё, а некоторые академики и рады стараться.
В августе познакомился с группой кандидатов в космонавты, в отличие от моей реальности на их рост и вес сильно не смотрели, главное, на что обращалось внимание это здоровье и человеческие качества, никаких лидерских замашек не допускалось, нам проблемы с выяснением взаимоотношений в космосе не нужны. И вообще, там, на орбите, нужна каждодневная тяжелая работа, а не желание быть во всем первым, Ну и, конечно, преимущество имели те, кто получил хотя бы небольшое инженерное образование, придется иметь дело со сложными приборами, поэтому нам очередные "собачки" на космическом корабле не нужны. И главное, несмотря жгучее желание кураторов, ответственных за подготовку кандидатов, внедрить поистине драконовские методы подготовки к полетам, своей властью выкинул тестирование на предельные нагрузки. Ни к чему нам людей гробить, пусть эксперименты на других добровольцах проводят, а нас интересуют усредненные результаты. Единственно против чего не имел возражений, это к повышенным требованиям тренировки вестибулярного аппарата, необходимые издержки, так как космонавт должен был в любом состоянии ориентироваться в корабле, а не мужественно бороться с морской болезнью.