Валентина кивнула и взяла справку обследования Виктора Шибалина, она уже повернулась к двери, но тут ее взгляд зацепился за диагноз.
— Извините, тут написано, что наблюдается отсталость в умственном развитии, но я этого не заметила.
— Да, пока заметить это трудно, — согласился доктор, — но, к сожалению, диагноз объективен, все-таки у больного на самом деле был энцефалит. У него поражена та часть мозга, которая отвечает за память и критическое мышление. Нельзя сказать, что он не может ничего запомнить, может, но помнит он только то, что ему интересно, остальное им начисто отвергается. Та же проблема и с той частью мозга, которая дает оценку событиям, можно сказать, что и праздник и похороны вызывают у него одинаковые эмоции и абсолютно отсутствует ответственность. Обычно так бывает когда поражаются лобные доли мозга. Для общества этот человек не совсем потерян, какую-то работу выполнять он сможет, если за ним будет обеспечен постоянный контроль, но созидательный труд ему недоступен.
— Направление в школу умственно отсталых писать?
— Зачем? — Удивился эскулап. — Хватит ему и того образования которое есть. Читать, писать умеет, а физика с математикой вряд ли пригодятся ему в жизни. И вообще этим уже будут его родные заниматься.
Валентине ничего не осталось, как идти выполнять распоряжение врача, но стоило ей выйти в коридор, и она опять столкнулась с Виктором. Тот поздоровался с ней и устремился по своим делам дальше.
— Вполне себе обычный паренек, — думала она, — и если бы не диагноз, ни за чтобы не заподозрила, что у него есть проблемы с головой. Надо же, умственное развитие у него отстает, вот кто бы мог подумать?
Ближе к вечеру Валентина снова навестила Виктора, тот читал какую-то книгу, полулежа на кровати.
— О! Валентина Егоровна, — промурлыкал он, отрываясь от чтения книги, — очень, очень рад вашему визиту.
— Так уж и рад, — хмыкнула медработник, — некоторые боятся моего прихода, даже до слез доходит.
— Странно, вы же уколы не ставите? — Удивился он, и тут же в его взгляде появилась настороженность. — Или я не прав?
— Иногда приходится выполнять обязанности процедурной медсестры, — пожала плечами Валентина. — Но это бывает редко.
— Но все-таки бывает, — вздохнул Виктор, а потом вдруг снова улыбнулся, — и все равно, было бы мне лет на пять больше, признался бы вам в любви и позвал бы замуж.
— Что? — Опешила Валентина. — Ты брось такие мысли, рано тебе еще об этом думать.
— Почему? — Удивился паренек. — Разве я что-то нехорошее сказал? Думать о будущем никогда не рано, хуже того, все думаешь, что рано, а вдруг оказывается поздно. Я даже представил себе, какие дети у нас могли бы появиться, сначала надо девочку, а потом можно и мальчика.
— Да ты думай, что говоришь, — возмутилась девушка, стремительно краснея, — тебе еще только пятнадцать лет.
— Любви все возрасты покорны, Валентина Егоровна, — тут же возразил Виктор, и продекламировал:
— Вот гаденыш, — шипела девушка, выскочив в коридор, — даже меня заставил покраснеть. Замуж позвал бы. Точно с головой у него непорядок, другой подросток ни за что так не скажет. Значит диагноз правильный, критическое мышление у него начисто отсутствует. Нет, ну каково?
И тут Валентина резко остановилась и рассмеялась. Как так могло получиться, что ее, с медицинским образованием уел какой-то подросток.
— С вами все в порядке? — Остановилась рядом Наталья Людвиговна врач-педиатр со стажем. — Может успокоительного порекомендовать.
— Нет, не надо, — отмахнулась девушка, — это меня так больной из двести шестнадцатой насмешил.
— Насмешил, — удивилась врач, — а мне сначала показалось, что расстроил.
— Ну, да, сначала расстроил, а потом рассмешил, — призналась Валентина. — Сказал, что будь на пять лет старше, признался бы в любви и позвал бы замуж. А потом заявил, что может представить какие у нас будут дети.
— Надо же какие подростки пошли, — покивала Людвиговна, — но это он рассмешил, а расстроил чем?
Девушка сразу раскусила прозвучавшую иронию, поэтому решила ответить тем же:
— Так тем и расстроил, — она сделала вид, что тяжело вздохнула, — что ему всего пятнадцать лет, а так бы ни за что, такого жениха не упустила.