– Я тоже стал сомневаться в твоей любви, - с горечью ответил Яков. – У меня и в мыслях не было, что я могу быть отвергнут по такой причине.
– А я бы никогда не поверила, что ты с такой легкостью откажешься сделать маленький шажок ради того, чтобы мы были вместе. Видно не судьба. – С горестью заключила Лена.
– Да. Не судьба. – Вторил ей Яков.
Раиса Михайловна говорила по телефону с Яшей недолго. Она настояла, чтобы он немедленно пришел к ней на улицу Пастера. Уже через полчаса они тихо беседовали на диване возле торшера у журнального столика с чашками остывающего чая.
– Всё ли ты сделал обдумано? – говорила воспитательница. – Или ты вообще не думал, когда говорил? В тебе играли обида и злость. А не пожалеешь ли ты о том, что произошло сегодня? Ведь если всё так, как ты мне рассказал, это разрыв.
– Это разрыв. – Как эхо прозвучал придавленный голос Яши. – Уеду я отсюда. Уеду и забуду. Раиса Михайловна, простите меня, ради бога, за то, что взвалил на Вас своё горе, за то, что заставил оторваться от серьезного дела, за то, что вынудил вас пожертвовать своим временем из-за пустяка.
– Что?! Что ты сказал?! – чуть ли не кричала Раиса Михайловна. – Как ты смеешь такое произнести?! Ты сейчас говоришь о любви, как о пустяке. Какое ты имеешь право? При первой неудаче, ты смеешь потерять веру в любовь? А веру в свой талант, в своё предназначение ты ещё не потерял? Ты думал, что всё в жизни гладко, что всё легко, без усилий, без борьбы? – Простите меня, ну, пожалуйста, простите. – Умолял Яша Раису Михайловну. – Я сказал глупость. Это слабость. Это не позволительно. Я понимаю. Я всё обдумаю. Я поборю свою обиду. Но поймите: уж очень больно меня ранили. И пока эти раны затянутся, должно пройти время. А по этому мне надо уехать. Я Вас очень прошу, объясните всё Бессоновым. Сейчас написать что-либо внятное я не сумею. А со временем всё им расскажу.
– Не выдумывай, – несколько спокойнее заговорила Раиса Михайловна, - что бы ты ни задумал, каникулы, или хотя бы часть их, ты проведешь у нас.
Наутро Яков Давидович Кузнецов, согласно поданному заявлению, забрал все свои документы из Одесской Государственной Консерватории.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
НЕСПЕТАЯ ПЕСНЯ
Скорбь от потери дорогого предмета
больше, чем счастье обладания им.
П. Буаст
1
С тяжелым сердцем Яков выходил из консерватории. Непомерным грузом лежали в кармане его рубашки забранные только что документы. Ему казалось, что внезапный вихрь оторвал его от земли и понёс, неведомо куда. Он потерял точку опоры, и будущее было в непроглядном тумане. Где он будет дальше учиться? Что ждет его в других местах? Эта неизвестность делала его слабым и не уверенным в себе.
В дверях он чуть ли не столкнулся с Викой, которая, окончив музыкальное училище по классу фортепиано, мечтала попасть в консерваторию на отделение вокала, а потому оббивала пороги этого учебного заведения. Широкой улыбкой она остановила Якова. – Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? – взяв под руку, говорила ему девушка. – Что, не ладится с белокурой красавицей? А ты, вместо того, чтобы горевать, поставь на другую карту. Обрати взор своих прекрасных чёрных очей на шатенку.
– Не до шуток мне, Вика. – Горько произнес Яков.
– А я и не шучу. – Самым серьёзным тоном заявила она. - Я прошу, более того, я настаиваю на том, чтобы ты угостил меня чашечкой кофе. Ну, Яшенька. Ну, миленький. Что тебе стоит? Ты ведь у нас парень денежный. Но если ты сегодня пуст, то я могу все расходы взять на себя. Я девочка не бедная.
Они зашли в небольшое кафе. Вика так предупредительна и ласкова была с Яковом, что он поделился с ней своими сомнениями, своим незнанием того, куда направиться для дальнейшей учебы.
– Хочешь дружеский совет? – взяла она его за руку. – Поезжай в Ленинград. Я тебе дам адрес моей любимой тетушки. Ты сможешь там не только остановиться и жить, но она поможет тебе с консерваторией. У неё там куча знакомых. Она работает в театральном институте аккомпаниатором.
– Не знаю, - покачал головой Яков, - ничего сейчас не знаю. Может быть и Ленинград.
– У тебя есть мой домашний телефон? – спросила Вика. – Я тебе сейчас напишу.
Яков машинально положил написанный Викой номер в карман, и они вышли на улицу.
– Извини, мне пора, - сказал Яков, - мы сегодня уезжаем с моей учительницей домой, к своим.
– Ну, до встречи. – Пожала Виктория Якову руку. – Успеха тебе и счастья в личной жизни. Спасибо за кофе. Будь здоров. – Вика ушла, с трудом пытаясь сообразить, о какой учительнице идет речь.
Яков заехал за Раисой Михайловной на Пастера, и уже оттуда они отправились на вокзал. Провожала их Симона Дмитриевна.
Он с вещами отправился в купе, предоставив возможность подругам немного ещё побеседовать до отхода поезда.
Но вот состав пару раз дернулся, и проводники стали просить провожающих покинуть вагон. Раиса Михайловна ещё немного постояла в тамбуре, а когда поезд тронулся, подошла к окну и долго махала рукой, прощаясь с дорогой ей Симоной Дмитриевной.
Хотя лето полностью не вступило в свои права, но день значительно увеличился, и было ещё достаточно светло. Раиса Михайловна достала из сумки всевозможные продукты и блюда, приготовленные в дорогу её подругой, и они сели ужинать. Якову есть не хотелось, но запах жареной курицы и всевозможных разносолов разыграли в нем аппетит. Вскоре им предложили и чай.
Поезда из Одессы в это время уходили полупустые, поэтому никто не мешал их разговору. Яков поделился мыслями о Ленинграде, навеянными Викой за чашкой кофе.
– Ну, что же. Питер, это не плохо, тем более что и там у меня хорошая подруга. – Одобрила такую мысль Раиса Михайловна. – Но вероятно, приём документов и прослушивания уже начались. И если ты всерьез решил туда ехать, то ехать надо сейчас. Так что с Бессоновыми и Лешой только обняться и в путь.
На вокзале встречал их Павел, и они отправились в лётный городок. Люда с радостью принимала гостей, и за столом главной темой беседы была будущая учеба Якова. Леха не отходил от брата. Он не мог разобраться из взрослых разговоров, что произошло, но понял, что у Яши случилось что-то плохое, и он все время обнимал и тискал его.
– Леша! – сурово сказала Людмила. – Дай брату спокойно посидеть и поговорить.
– Это не твой Яша, а мой. – Предъявил свои права Леха.
– И мой тоже. – Серьезно, с ноткой ревности, ответила Людмила.
Было принято решение завтра же отправить Якова в Ленинград. – Денег мы тебе дадим сколько надо. – Сказал Павел.
– Нет, нет. У меня деньги есть. – С некоторой гордостью признался Яша. – Я работал все эти годы в оркестре и зарабатывал неплохо. Так что кое-что смог скопить.
От обеда Раиса Михайловна отказалась и, оставив адрес и телефон своей ленинградской подруги, она распрощалась со всеми, и майор отвез её в детский дом.
Яша немного повеселел, ему показалось, что выход найден. Его так увлекла идея поступления в Ленинградскую консерваторию, что он тут же стал звонить по телефону, который дала ему Вика.
Услышав в трубке знакомый баритон, Виктория не удивилась. – Ты всё правильно решил, Яшенька. Я сегодня же позвоню тёте и все ей расскажу.
– Как это понимать всё? – испугано спросил Яков.
– Всё, это значит, что ты не только красивый и талантливый, но к тому же ещё и умный. Тётя моя живет в самом центре, на Литейном проспекте. Позвони ей сразу же, и она тебе всё объяснит. Ты бывал в Ленинграде?
– Нет ещё. – Признался Яша.