— О’кей…
— Итак, ужин… — Миллер кашлянул, затем кашлянул громче.
— Чувак, ты заболел? Тебе же лучше, если ты ничем не заразил Кинс!
— Рад, что ты о ней беспокоишься больше, чем обо мне, это причиняет боль, мужик.
— Она — родная кровь. — Я сделал паузу, поморщился и добавил: — Тебя можно заменить.
— Я запомнил.
— Итак, ужин? — Я уже в третий раз об этом спрашивал? Явно потерял нить разговора.
— Звучит здорово, но ты приведешь с собой девушку.
Я похолодел.
— Хрен с два я это сделаю!
— Если ты придешь без пары, я гарантирую, что Кинс не согласится пойти со мной, пока ты не согласишься привести с собой девушку. Ты же знаешь, какая она в последнее время, пытаясь тебя с кем-нибудь свести.
— Она разрушает мою концентрацию, и знает это!
— Весело, — фыркнул Миллер. — Ты едва можешь произнести это слово без хмурого вида, может попытаешься хоть раз действительно повеселиться, лучший во всей Америке квотербек, получивший кубок «Хейсмана» (прим. пер.: The Heisman Memorial Trophy — награда самому яркому игроку, вручаемая по итогам регулярного сезона NCAA. Трофей был создан в 1935 году для вручения самому ценному игроку восточного Миссисипи. Позже он стал более универсальной наградой, вручаемой специальной комиссией теперь уже любому футбольному игроку в колледже).
У меня пересохло во рту.
— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты вспоминаешь об этом дерьме.
— Настоящие друзья показывают друг другу свои трофеи.
— Повтори это медленнее, Миллер, и скажи, как это звучит, я подожду.
Он громко хохотнул.
— Мужик, просто приведи кого-нибудь!
У меня на лбу начали выступать капельки пота. Я не ходил на свидания. Я не мог. Женщины не встречаются с такими парнями, как я. Они хотят их трахнуть, хотят заполучить главную роль в следующем понравившемся им фильме, внезапно беременеют, а затем смеются всю дорогу в банк. За все время, что я в футболе, не было ни одного случая, когда бы я почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы пригласить женщину на свидание, и при этом не испытывать опасений относительно ее злого умысла.
— У меня нет времени, чтобы найти себе пару, — пробормотал я. — Уже два часа дня, а ты знаешь, что я люблю рано ужинать.
— Боже, ты настоящий старый пердун, а ведь понимаешь, что есть что-то еще помимо меню для ранних пташек, да?
Конечно же я об этом знал, и у меня были деньги на все, что бы ни захотел, черт побери, просто не хотел застревать в толпе, где все женщины только и делали, что пялились, поднимали повыше свои юбки, писали на салфетках номера своих телефонов, или просто зажимали меня в углу и предлагали секс. Мне хотелось чего-то настоящего.
Чего-то такого, как у моих родителей.
Я почувствовал острую боль, настолько жалящую, что у меня перехватило дыхание, от того как она ударила меня прямо в грудь.
— Миллер…
— Давай, хотя бы соберемся в семнадцать тридцать, разошли групповое СМС, и, возможно, тебе повезет, и к тому времени кто-нибудь появится у тебя на пороге, — быстро добавил друг, потому что должно быть, заметил изменения в моем голосе.
— Не хочется тебя расстраивать, дружище, но я не склонен платить за свидания или за стриптизерш и проституток.
— Ах, тебе нравится, чтобы они обслуживали тебя бесплатно?
— Ублюдок.
— Джекс?
Я уставился на потолок, в груди сдавило из-за страха перед одной лишь идей разговора с девушкой, ради приглашения на свидание. Я ни с кем не встречался с колледжа, и это было самой настоящей катастрофой. На меня западало очень много девушек, и они делали это так отчаянно и бездарно, что я с головой ушел в футбол, ведь именно он дарил мне спокойствие. Футбол был единственным, чему я мог доверять. Футбол оставался в моей жизни не потому что на подходе был чек на кругленькую сумму.
— Я о ней позабочусь.
Я выдохнул.
А затем еще раз.
— Я знаю, мужик, извини, что я веду себя как сумасшедший, не знаю, почему так происходит… — Я знал, просто не хотел этого признавать.
Тело моего отца умирало после каждого сеанса химиотерапии.
И я ничего не мог поделать, чтобы это остановить.
Удержать моего героя от превращения в ничто.
Или чтобы прекратить бояться того, что это может привести к физическому и эмоциональному срыву Кинс, как это было в прошлом. Знание, что Миллер прикроет ее спину, приносило мне немного покоя.
— Хорошо, — прошептал я.
ГЛАВА 6
КИНСИ
— Для записи, я голосую за то, что это самая ужасная идея в истории ужасных идей, — проворчал Миллер, поднося руку, чтобы постучать в дверь, а затем опустил ее и пихнул меня вперед. — Делай это сама.