— Ты выглядишь напряженным. — Мама похлопала меня по руке.
— Совсем нет. — Ложь. Я жил в постоянном состоянии стресса: сон, стресс, сон, повторить.
Она сжала губы, а потом произнесла слова, которые я боялся услышать.
— Дорогой, думаю, нам пора звонить в хоспис.
Я втянул ртом воздух и посмотрел на ее сжатые руки. Между пальцами была зажата бумажная салфетка, на пальце блестело обручальное кольцо.
Нечестно.
Это было неправильно.
Папа играл в футбол в колледже.
Все еще бегал марафоны.
Мой отец был здоров.
Хоспис?
— Нам нужно рассказать Кинс, дорогой, — раздался голос мамы. — Это несправедливо по отношению к ней. Я сказала ей заехать в пятницу, и продолжаю посылать веселые сообщения, как ты и хотел, но, дорогой, ему не становится лучше, он не… — голос ее прервался всхлипыванием. — Дорогой, папа не поправится.
— Ты этого не знаешь, — сказал я шепотом. — Врачи сказали…
— Он больше не хочет делать химиотерапию. Он… — она вздрогнула. — Он хочет жить, милый, но не так, как сейчас… с постоянной болезнью, онемением, усталостью, болью.
Химиотерапия убивала отца, медленно поедая изнутри. Я придал лицу самое сильное свое выражение и подавил гнев, печаль, каждое чувство, которое подвело бы мой голос, то, как стоял, то, как говорил.
— Я понимаю. — Я кивнул и притянул маму в крепкое объятие, ненавидя тот факт, что дрожал не потому, что мне было грустно. Я дрожал, потому что отец проигрывал битву. И в этой вселенной не было ни одной чертовой вещи, с помощью которой я мог бы помочь ему выиграть.
Она отстранилась и вытерла глаза.
— Ну все, больше никакой печали. Расскажи мне, как вчера прошел ужин.
Я застонал из-за смены темы. Мама хорошо умела менять тему, она говорила что-то вроде: «О, дорогой, я так горжусь тобой за выигранную игру, ты знал, что внучка Лолы недавно устроилась на работу недалеко от города? Разве она не прелестна?».
— Ого. — Я усмехнулся. — Мило, мама, очень мило.
— Итак, ужин?
— Ты. — Я рассмеялся. — Если так хочешь знать, девушка, с которой свела меня Кинс… — Глаза мамы загорелись, как рождественская елка. — Да, судя по взгляду на твоем лице, ты уже планируешь мою свадьбу и готовишь мне презервативы с пробитыми в них дырками.
— Я бы никогда не дала презервативы своему сыну. — Она положила руку на сердце.
— Мама! Ты в прошлом году давала мне презервативы!
— Ты еще не женат! Мне нужны внуки! — вскричала она. — Я пыталась тебя воодушевить. Доктор Фил говорит, что…
Я прикрыл уши.
Она отдернула мои руки.
— Итак? Значит, все прошло хорошо?
— Она меня оскорбила.
Похоже, маму это не обеспокоило.
— И моих друзей.
Даже не вздрогнула.
— И практически сказала, что у меня совсем нет мускулов.
Мама наклонила голову.
— Ну, ты довольно худой.
— Ты даже ее не знаешь, но уже на ее стороне! Вот почему я не привожу девушек домой! Ты бы нас поженила до того, как она бы вышла за дверь!
— Что не так с браком?
— Кто женится? — раздался скрипучий голос моего отца.
— О, Бен, разве это не чудесно? — заорала мама.
Папа стоял сверху на лестнице, ухмыляясь во весь рот.
— Вернись в кровать! — приказал ему я.
— Я хочу сэндвич! — закричал он.
— По крайней мере, к нему снова вернулся аппетит. — Я обнадеживающе взглянул на маму.
Она встала.
— Это еще не конец. Почему бы тебе не привезти юную леди на семейный ужин в эту пятницу? Когда придет и Кинс.
— Мы больше не устраиваем семейные ужины по пятницам, — сказал я невозмутимым голосом. — Мы прекратили их устраивать, когда уехала Кинс.
— Хорошие новости, Бен! — крикнула мама, но все время усмехалась мне: — Мы снова устраиваем семейные ужины по пятницам!
— Ура. — Я ясно получил свою порцию сарказма и обычного поведения от отца.
Я нехотя поднял вверх кулак, а затем медленно покачал головой, глядя на маму.
— Этого не будет.
— Будет. — Она так сильно ткнула меня в грудь пальцем, что ногтем практически проткнула мою кожу. — А теперь будь хорошим мальчиком и позвони девушке. — В одно мгновение выражение ее изменилось из радостного в печальное. — Знаешь, если ты остепенишься, это благотворно повлияет на твоего отца.
— Ты используешь больного человека, чтобы манипулировать мной. Где-то записано, что это против правил.
Она пожала плечами.
— Я — мама, и сама устанавливаю правила. Приведи ее. Осчастливь отца. Неужели это так трудно?
Трудно.
Черт.
Папа высунул голову из-за угла.