Потому что внезапно осознал, что с тех пор как такой настоящий смех слетал с моих губ прошло много времени.
ГЛАВА 9
КИНСИ
Я проснулась, прилипнув к Миллеру как вторая кожа. Парень спал как мертвый, что дало мне прекрасную возможность отползти. В тот миг, когда приняла решение слинять, он выбросил вперед руку и подтащил меня к себе. Я была маленькой «ложкой», а он большой «ложкой». И почему его «ложка» такая теплая?
Я пыталась бороться.
Не очень сильно.
Но именно усилие имеет значение, не так ли?
Мы бы могли поспать еще час в объятиях друг друга, но когда мой телефон зазвонил в третий раз, высвечивая имя «Эмерсон» на экране, момент был упущен.
Я схватила свой телефон, а Миллер — свой.
Мы не обменялись ни словом, но я все еще ощущала жар его тела и хотела одного — оставить мир снаружи, забыть обо всех обещаниях друзьям и просто попросить Миллера держать меня в объятиях. Иногда все, что нужно девушке — хорошие объятия, прикосновения и желание удержать.
Я быстро перезвонила Эмерсон. Очевидно, они с Санчесом собирались на стадион на тренировку.
— Я сделаю протеиновые коктейли, если захочешь быстро собраться. — Миллер встал и явно чувствовал себя на кухне как дома.
И у меня появились они.
Эти ужасные образы того, какой будет жизнь, если бы происходящее было тем, чем казалось.
Миллер на кухне, без рубашки, роется в шкафчиках, после лучшего сна в своей жизни в моих объятьях.
А я собираюсь, ставлю свою зубную щетку рядом с его и спрашиваю, может ли он заехать в магазин за тампонами.
Возьми себя в руки, Кинс!
— Хм… — Я почесала голову, покрутилась вокруг своей оси и положила плед на диван. — Да, конечно.
— Мы все можем позаниматься, я позвоню Джексу. — Миллер не смотрел на меня.
Грубиян!
Я скрестила руки на груди, а затем ненадолго вспомнила о том, как мне стало жарко посреди ночи, и я сняла… бюстгальтер.
Я без бюстгальтера.
Здравствуйте, «фары».
— Я тут пытаюсь быть джентльменом, Кинс, но когда ты скрещиваешь руки, все становится только хуже. Возможно, ты набрала вес и на своих буферах, потому что я не помню, чтобы они выглядели такими чертовски съедобными. — Он прислонил свое массивное тело к столешнице и, наконец, посмотрел на меня. Его медленного взгляда было достаточно, чтобы все мое тело задрожало от нужды. — Да, тебе стоит надеть немного одежды… друг.
— Говорит футболист без футболки. — Я выгнула бровь.
Миллер сделал два шага ко мне.
— Не заставляй меня нести тебя.
— Так отчаянно хочешь накинуть на меня одежду?
— Если это значит, что я не сорву ее с тебя? Да, очень хочу. — Еще один шаг и взмах, и меня несут, как мешок с картошкой, всю дорогу по коридору в мою спальню.
Я была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. Миллер поставил меня на ноги, повернулся и ушел.
— Спасибо за поездку! — крикнула я ему в спину.
Миллер высунул голову из-за угла, чертовски сильно меня испугав.
— Это была совсем не поездка, и ты это знаешь, Кинс. Ты знакома с поездками, которые я обеспечиваю, а когда вся эта дружба отправится к черту, и ты на самом деле попросишь меня тебя поцеловать… прикоснуться к тебе… тебе нужно будет пристегнуться, милая, потому что это будет очень грубо и непристойно.
— Забавно, мне помнится, все было очень плавно.
— Толкаешь спящего медведя, друг.
Я слишком часто дышала для девушки, которая стояла неподвижно.
— Может быть, мне нравятся толчки.
Он застонал и ударился головой о стену.
— У тебя есть десять минут, — уходя, закричал Миллер
Я нахмурилась и сумела сделать столь необходимый вдох кислорода, затем быстро переоделась в одежду для тренировок. Наклонилась за спортивной сумкой, и тут меня омыла волна головокружения, короткая, но достаточно, чтобы заставить схватиться за дверь.
А с этим головокружением пришел страх.
Это было изнурительно.
Ты забавна. Ты здорова. С тобой все в порядке.
Я закрыла глаза и отгородилась от мира, а затем сосредоточилась на том единственном, что не напоминало о моем прошлом — о том, через что проходил мой отец, о том, с чем он сражался.
На Миллере.
Я распахнула глаза.
Почему я представляла себе его?
Забавно, так как именно Джекс научил меня медитировать, брать под контроль мысли, прежде чем они возьмут надо мной верх. И именно голос Джекса всегда приводил меня в то единственное место в мире, где никто не мог ко мне прикоснуться, где я просто жила.
Я сглотнула.
Сейчас же в голове звучал хриплый голос Миллера, а его полные губы манили улыбкой, это заставляло рассеяться мой страх.