— Потому что ты контролировал, — прошептала я, медленно сглотнув.
— Я помогал тебе. — Было похоже на то, что Андерсон действительно верил в то, что говорил. Его улыбка исчезла, а лицо стало грустным.
Боже, он был мастерским манипулятором.
— Нет, ты причинил мне боль.
— Я бы никогда тебе не навредил.
— Ты навредил. — Это все, что я могла сказать. Мне нужно было выбраться отсюда, уйти от него, от расстроенного взгляда и от вины, которыми он «бросился» в меня, которые заставили почувствовать себя как когда-то, словно все было моей ошибкой, в том числе его контролирующее отношение.
— Андерсон. — Миллер выкрикнул его имя, как проклятие. — Тренер только что пришел, хочет пройтись с тобой по расписанию на следующую неделю.
Андерсон не шелохнулся.
— Сейчас же, — громче сказал Миллер, сжав зубы.
Андерсон опустил руку и подмигнул мне, прежде чем медленно пройти мимо Миллера, словно был владельцем этого места.
Не знаю, как Миллер оказался рядом со мной, прежде чем подогнулись мои ноги, но я вдруг оказался у него на коленях. Моя голова была прижата к твердой груди, его сердце билось мне в ухо, словно было в нескольких секундах от того, чтобы ударить через кожу и дать мне пощечину за мою глупость.
— Ты в порядке? — Его подбородок покоился на моей макушке, я почувствовала, как вибрация произнесенных им слов проникла в мое тело.
Я кивнула, его голова двигалась вместе с моей.
— Вафелька, неправильно врать своему Цыпленочку, ты же это знаешь, да? Это словно… арахисовое масло, ругающее желе, это просто неправильно.
Я хихикнула, а потом обнаружила, что обхватываю руками его голый торс, и впервые осознала, что, в сущности, он был полуобнажен.
— Ты в полотенце. — Мои руки застыли у него за шеей.
Его губы нашли мое правое ухо.
— Хочешь, чтобы я оставался в полотенце? Потому что могу его сбросить в течение нескольких секунд.
— Ты бы сделал мне непристойное предложение, чтобы отвлечь.
— Все было так хреново?
Я снова кивнула. Горячее дыхание обдувало мою шею, мне хотелось свернуться в клубок у него на груди, умолять его обнять меня и защитить меня от всего плохого — с Миллером всегда было так хорошо.
Что в нем было такого?
Он был искренним.
Верный.
Но определенно небезопасный. Очень небезопасный.
Нет, то, как я с ним себя чувствовала, сильно отличалось от того, кем он был на самом деле — опасным человеком, в которого по глупости все больше и больше влюблялась, хотя уже дважды обжигалась из-за него.
И все же мое глупое сердце продолжало это делать. Может, все изменилось? Может, он теперь другой? Может, хочет большего?
Миллер Квинтон?
Нет, он однажды испытал любовь.
И я очень сомневаюсь, что снова рискнет полюбить.
Особенно из-за меня.
— Ты ужасно много вздыхаешь для девушки, которая только что поняла, что всего лишь полотенце отделяет ее и ее любимого объекта.
— Так, теперь ты — объект?
Он поднял голову.
— Только некоторые мои части, как думаешь?
— Джекс бы тебя убил, если бы увидел прямо сейчас.
— Джекс может поцеловать меня в задницу. — Миллер низко зарычал, его лоб касался моего, а губы приближались к моим.
— Эй, полегче! — Санчес вошел, но сразу же вышел.
Я отдернулась от Миллера и прокляла свою собственную слабость.
— Назови мне хоть одну причину не отрывать голову Андерсона. — Миллер полностью проигнорировал тот факт, что Санчес только что наткнулся на меня, сидящей на его коленях. — Одна из причин, или я пойду за ним, в этом полотенце или без него.
— Прежде всего, твоя нагота, вероятно, напугает его до усмрачки…
— Потому что у меня большой член?
Я прикрыла свое горящее лицо руками.
— Да, потому что у него очень маленький.
— Ха! — Миллер рассмеялся, затем поднял одну мою руку и слегка ударил по ладони, — Дай пять. «Плоская Задница» — вот так тебе нужно огрызаться с ним в следующий раз, когда он будет тебе говорить всякую хрень.