— Ой, большого страшного футболиста запугали туфли?
Миллер шлепнул меня по заднице и сильнее подтолкнул мое тело к стене, на этот раз, встречая мой рот карающим поцелуем, надавливая своим ртом на мои губы с такой яростью, что у меня выступили слезы.
— Мы должны идти, — прошептал он мне в губы.
— Да. — Я не пошевелилась.
Миллер вздохнул.
— Или…
— Я слушаю, — усмехнулся он.
— За три минуты мы можем горы свернуть.
— Горы свернуть, — повторил он, а его рука уже стягивала с меня одежду, — …жестко и быстро.
Я застонала, когда Миллер потянулся к сидящим на бедрах джинсам и выпрыгнул из них. Я сползла вниз по стене, он развернул меня к себе спиной и прикусил за ухо.
Я откинула голову на его плечо.
— Да, вот так.
— Тонкие стены, Кинс. Не шуми.
— Мы в пентхаусе, и здесь тонкие стены?
— Ты даже не представляешь.
Я ойкнула, когда он проскользнул в меня, а затем схватилась за стену, используя ее для поддержки, пытаясь не шуметь, но с каждым ударом я все больше и больше теряла рассудок. Под конец я уже била рукой по стене, когда он врезался в меня все сильнее и быстрее.
— Проклятье, как же в тебе хорошо. — Миллер дернул мои бедра на себя и удерживал их там. — Думаю, что сейчас способен лишь на «жестко и быстро», я слишком близко.
Я повиляла попой.
Миллер выругался.
— Чего же ты ждешь?
— Джентльмен никогда не кончит первым.
Я начала двигаться, несмотря на его протесты.
— Не думала, что сказала, что хочу джентльмена.
— Кинс…
Клянусь, он начал двигаться еще быстрее, а мне начало казаться, что мои ноги вот-вот меня подведут. И когда он полностью потерял контроль и взорвался, я взорвалась вместе с ним.
И прокричала его имя.
Он закрыл мне рот ладонью, моя грудь вздымалась, и я попыталась контролировать свое дыхание.
В дверь раздался стук.
Миллер натянул на меня леггинсы, толкнул в главную спальню, натянул свои джинсы и побежал к двери.
— Как дела, мужик? — он говорил, слишком сильно запыхавшись для парня, который зарабатывал на жизнь тренировками.
— Тебе повезло, что Джекс был в ванной комнате во время шоу. — Глубокий голос Санчеса эхом разнесся по комнате. — Нам с Эм почти пришлось стать эксгибиционистами, чтобы он вас не услышал.
— Блядь.
— Соберись, мужик, — предупредил Санчес. — Как только он узнает, что ты трахал его сестру, то слетит с катушек.
— Да.
Я слышала достаточно. Та же самая история. Я быстро привела себя в порядок, надела свободную футболку и вышла из спальни. Миллер ждал у двери.
— Ты слышала? — Он почесал голову.
Я обняла его за талию.
— Да, слышала.
— Мы расскажем ему завтра. — Он поцеловал меня в макушку. — Все будет хорошо.
— Думала, ты сказал, что никогда не будешь мне врать.
Миллер закрыл глаза и вздохнул.
— Да, ну, все бывает в первый раз, верно? — Парень протянул руку, я ее сжала, а потом отпустила. — Я пойду первым, а ты появляешься через несколько минут, да?
Я кивнула.
Миллер вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Я несколько минут пялилась на дверь, а затем, наконец, пошла к Санчесу. Открыла двери и заметила, что из лифта вышла Харли. Слава богу. Последнее, что ей нужно было увидеть, это как я выхожу из квартиры Миллера. Я не была уверена, сколько Джекс ей рассказал. А я, со своей стороны, сказала ей, что мы встречаемся, и уверена, что она подумала, что это означало немного секса, но не то, что мы живем вместе.
— Привет, незнакомка. — Харли подмигнула мне.
Я встретила ее на полпути и обняла.
— Как Джекс?
— Эх. — Она посмотрела на него поверх моего плеча. — Думаю, он в порядке.
— Я слышал. — Вышел Джекс из-за моей спины и обнял девушку. Я ожидала, что она обнимет его в ответ. Еще ожидала немного застенчивости с ее стороны, поскольку наша последняя встреча за ужином прошла не очень.
Только Харли схватила брата за футболку и сунула язык ему в рот, и, когда я говорю, «сунула язык», то имею в виду, что ее язык был внутри еще до того, как губы коснулись его рта.
Со стоном она провела руками по его волосам и прыгнула ему на руки. Мой брат, к его чести, ее поймал и поцеловал в ответ с тем же рвением.
Санчес начал медленно хлопать, а Миллер присвистнул.
— Бабуля передает привет. — Харли поцеловала его в нос.
Я так сильно рассмеялась, что в глазах появились слезы.
— Какой извращенной хренью вы, ребята, занимаетесь? — Санчес покачал головой. — Итак, мы можем обсудить очевидное?