— Она соврет… кроме того, мы просто, ну, ты знаешь, решили действовать медленно со всеми этими отношениями, почти как друзья, но более..
Эм подавилась смешком.
— Коне-е-ечно. Так что пока никакого голого времяпрепровождения?
Я с хлопком накрыл ее рот ладонью.
— Скажешь так около Джекса, и ты знаешь, что он найдет причину, чтобы меня убить.
Она отдернула мою руку.
— Хорошо, я спрошу.
Зазвонил телефон Джекса.
Мы все посмотрели на него, усмехаясь.
— Ты собираешься ответить? — Санчес скрестил руки на груди. — Или просто позволишь ему уйти на голосовую почту?
Джекс показал нам всем средний палец и ответил на звонок, выбегая из зала.
— Я в деле, — объявил Санчес. — Я сам себя приглашаю на семейный ужин завтра вечером. Ни за что не пропущу то, как дерьмо попадет на вентилятор. Черт, это может быть лучше, чем футбол, наш маленький Джекс растет и будет играть в раздевание с цыпочками.
Кинс мне подмигнула, а затем присоединилась к Эмерсон, встав на свободные весы, а мы с Санчесом закончили упражнения.
Я попытался сосредоточиться на предсезонной разминке.
На том, что на следующей неделе начнутся тренировки.
Но мои глаза, эти коварные засранцы, продолжали находить Кинс и встречались с ее глазами через отражение в зеркале.
Я по уши в дерьме.
ГЛАВА 11
КИНСИ
После тренировки с нашей бандой мне стало лучше, и после того, как прикончила остаток зеленой жижи, которая, как ни странно, была на вкус слаще, чем ожидала, я совсем забыла о головокружении и сосредоточилась на тренировке «Смельчаков».
Моя работа одним из капитаном команды заключалась в том, чтобы убедиться, что все девочки выполняют назначенные условия, и поощрять тех, кто старался их выполнить. В прошлом году это была Эмерсон. Девушка была талантливым черлидером, но я знала, что ей будет трудно, так как она не походила на тип обычного профессионального черлидера.
У нее была убийственная задница, великолепные изгибы и сиськи, за которые готовы убить все девушки… моя теория – что Санчес был загипнотизирован буферами, а уж потом влюбился в ее сердце. И ее буфера, и ее сердце были потрясающими, и я просто была рада, что ребята нашли друг друга. Они идеально подходили друг другу.
Я порылась в своей сумке в поисках графика тренировок. Хотела еще раз проверить время начала и убедиться в том, что все было на месте.
— Эй. — Эм вбежала в раздевалку. — Хочешь все проверить?
— Да. — Я быстро подняла глаза от бумаги вздохнула, наконец, приходя в себя. — Сначала мне нужно просто все здесь расставить по местам. — Я почесала нос.
Эм наклонила голову.
— Ты же мне скажешь, если все станет слишком напряжным, верно?
Я бросила записку.
— А?
Эм закатила глаза.
— Я не пытаюсь быть надоедливой…
Я выгнула брови.
— Ладно, это ложь. Я лгу, но просто хочу убедиться, что ты со всем справляешься… с твоим отцом… с Миллером...
— Я в порядке. — Я хотела с ней поговорить, рассказать свои сомнения и неуверенности, но это казалось странным. Эм была моей лучшей подругой, но одновременно много лет была целым миром для Миллера. Вся ситуация была запутанной, и поскольку я хранила секрет, последнее, чего мне хотелось — это обрушить его на Эмерсон, и чтобы он просочился через какого-нибудь любителя подслушивать от нечего делать. — Обещаю.
Она посмотрела на меня, а затем медленно кивнула.
— Хорошо, ты знаешь, где меня найти, когда я понадоблюсь.
— Эй! — Дверь в тренажерный зал распахнулась. — Эм, я думал, ты собираешься помыть мне спинку?
Я фыркнула и закатила глаза, а Эм просто покачала головой и усмехнулась.
— Уже заканчиваю.
— О, да, ты будешь кончать, — закричал Санчес.
— Контролируй его, — засмеялась я.
— Это невозможно. — Она обняла меня и пошла за Санчесом.
Я последовала за ней по главному коридору, который соединял обе раздевалки, и остановилась, позволив взять верх моим мыслям.
По крайней мере, я могла сосредоточиться на тренировке и на чем-нибудь другом, что помогло бы мне отвлечься ото рта Миллера, вызывающего зависимость.
— Не ожидал тебя здесь увидеть. — От звука гнусавого голоса Андерсона по моим рукам побежали мурашки.
— Ох? — Я отказывалась на него смотреть. Не хотела, чтобы он видел мое раздражение или страх за маской спокойствия, которую пыталась изобразить. — Что же, я работаю на «Смельчаков», я черлидер, поэтому не знаю, с чего бы это было таким шокирующим для тебя.
— Нет, я имел в виду в спортзале, на тренировке. — Его голос был прохладным, отстраненным. — Ты не кажешься подтянутой, какой я видел тебя в последний раз. Я просто предположил, что ты перестала тренироваться.
Перестала. Тренироваться.
Странно, что забытые воспоминания от неожиданного звука или запаха — запаха этого проклятого одеколона, которым он всегда пользовался — могли всплыть на поверхность, словно они были привязаны к маленьким буйкам, ожидая возвращения назад. Его оскорбительные слова были такими же резкими, как и несколько лет назад.
Я сжала расписание в своих руках и внезапно захотела иметь навыки офигенного ниндзя, чтобы могла швырнуть в него листок с расписанием, разрезать им его горло и называть это странным несчастным случаем, связанным с работой с бумагами, который включает в себя кровь и расчлененку.
— Что? — Он подошел ближе, и передо мной появились кроссовки фирмы Nike и спортивные штаны. — Знаешь, я не хотел быть грубым. Мне нравится быть абсолютно честным со своими друзьями.
— Мы не друзья, — огрызнулась я, сунув лист в папку, а папку обратно в сумку. — Мы никогда не были друзьями.
Его холодные глаза уставились в мои.
— Ты так думаешь? После того, как встречалась со мной целый год? Что мы никогда не были друзьями? — Его улыбка была грустной и манипулирующей; мне хотелось придушить и его самого, и его фасад соседского парня. — Возможно, я помню все по-другому, ты была счастлива, мы были счастливы… — Я дернулась, когда он поднял руку к моему лицу, его холодные пальцы прижались к моей щеке. Я застыла на месте. Парализованная страхом. — Мы могли бы снова это иметь… удивительный секс… — У меня что-то перевернулось внутри. — Ту близость… — он улыбнулся. — Мы хорошо друг другу подходили, мы были великолепной парой, а потом тебе нужно было пойти и рассказать своему брату всякую хрень о том, что я все контролирую.
— Потому что ты контролировал, — прошептала я, медленно сглотнув.
— Я помогал тебе. — Было похоже на то, что Андерсон действительно верил в то, что говорил. Его улыбка исчезла, а лицо стало грустным.
Боже, он был мастерским манипулятором.
— Нет, ты причинил мне боль.
— Я бы никогда тебе не навредил.
— Ты навредил. — Это все, что я могла сказать. Мне нужно было выбраться отсюда, уйти от него, от расстроенного взгляда и от вины, которыми он «бросился» в меня, которые заставили почувствовать себя как когда-то, словно все было моей ошибкой, в том числе его контролирующее отношение.
— Андерсон. — Миллер выкрикнул его имя, как проклятие. — Тренер только что пришел, хочет пройтись с тобой по расписанию на следующую неделю.