— Это уверенность в себе.
— Ой ли?
— Да. — Я обернулся и выключил свет, а затем прижался к ней своим телом, устраивая ее там, где она и должна была быть — рядом со мной. — Например, я уверен в том, что проснусь хотя бы раз и устроюсь между твоими бедрами. И уверен, ты мне позволишь.
Ее дыхание стало прерывистым.
— Уверен, что завтра утром, когда я поцелую тебя между ног, то буду ругаться из-за того, что мне нужно идти на тренировку, а ты будешь ругаться из-за того, что, если ты опаздываешь, тебе придется делать бёрпи. — Я повернул ее лицом ко мне. — А еще уверен в том, что пропущу кучу ударов, потому что сосредоточен на твоем лице, а не на игре.
— Только на моем лице?
— На этом тоже. — Я с готовностью облапал ее грудь, а потом сжал попку. — И на этом, об этом не стоит забывать.
Она выгнулась, чтобы получше устроить свою попку в моей руке.
— Осторожно, — пробормотал я, мои пальцы вонзились в ее плоть. — Я восприму это как приглашение.
— Забавно, потому что я уверена, что ты хочешь, чтобы тебя пригласили.
— Всегда. — Я засмеялся. — Но нам нужно поспать, первый день всегда изнурительный.
Она застонала и обняла меня за шею.
— Больше никаких секретов.
Я успокоился.
— Кинс, мы не можем рассказать Джексу.
— Но…
Я поцелуем убрал ее сомнения.
— Подожди, пока не пройдет нескольких игр, хорошо? Пусть он привыкнет видеть нас вместе. Особенно сейчас, когда я знаю, почему он так сильно тебя защищает.
Она нахмурилась.
— Потому что он — мой старший брат?
— Нет, Кинс. — Я вздохнул. — Потому что, когда тебе больше всего нужен был герой, похоже именно он надевал чертов плащ и спасал тебя, как и должны поступать старшие братья… Потому что, когда ты плакала, когда была совершенно одна, именно Джекс справлялся с твоими слезами. Потому что, когда он закрывает глаза ночью, его единственная миссия — убедиться, что ты больше не прольешь ни слезинки. Полегче с Суперменом, нелегко все время носить плащ.
— Или спандекс, — добавила она с хихиканьем.
Я засмеялся.
— Да, это тоже.
— Завтра после тренировки я собираюсь поговорить с папой, хочешь пойти со мной?
Я вздрогнул. Это получилось непроизвольно.
— Или нет. — Она начала отстраняться.
— Нет, не в этом дело. — Я обнял ее. — Я просто... разве ты не хочешь провести время с ним наедине?
Она опустила голову мне на грудь.
— Мой папа все обо мне знает. Давай… по крайней мере с ним будем честны насчет всего этого.
Она просила меня сказать ее умирающему отцу, что у меня есть к ней чувства.
Никакого давления.
— Хорошо. — Я попытался дышать, но чувствовал, как у меня сдавило грудь. — Я не лучшим образом справляюсь со смертью.
— Забавно, но ты потрясающе вел себя сегодня с тем маленьким мальчиком.
Я вздохнул. Она понятия не имела, сколько эмоциональных сил мне потребовалось, чтобы не расплакаться или просто не сбежать от всего этого… потому что хоть мои демоны и отличались от ее демонов, но они все же существовали.
Одиночество все еще преследовало.
Пустота все еще оставалась.
— Спасибо, Кинс. — Вот так. Простое «спасибо». Намек что пора прекращать и ложиться спать. Пришло время для осознания. Время чтобы продумать слова, которые должен сказать ее умирающему отцу, когда я сам даже не уверен в том, что понимаю — что же именно происходит между нами.
Я не мог заснуть еще примерно час. И когда это наконец-то произошло…
Мне снилось лицо моей мамы…
Ее улыбка.
И полное опустошение, которое почувствовал, когда ее не стало в моей жизни, когда за ней и отдалилась Эмерсон, и оцепенение, которое пришло в тот момент, когда осознал, что единственным человеком, на которого мог рассчитывать, был я сам.
ГЛАВА 22
МИЛЛЕР
Джекс произнес ряд проклятий в сторону нападающих.
— Черт, клянусь богами футбола, если вы пропустите еще один блок, я надеру вам задницы! — Джекс пнул траву и практически устроил истерику, которая соперничала с истериками худших квотербеков в лиге.
— Дай нам минуту, — крикнул я Джексу.
Санчес посмотрел на меня и сказал парням, чтобы они сделали по глотку воды.
Мы оба подошли к Джексу.
Санчес держал в руке шлем, его лицо было покрыто потом и грязью. Парень поймал каждый дерьмовый бросок, который Джекс делал в его сторону, почти жертвуя своим телом, а сейчас была всего лишь практика, а не большая игра.
— Что? — Джекс насмешливо посмотрел на нас обоих.
Санчес поднял руки.
— Ты сексуально подавлен, или сегодня просто все тебя бесят?
Джекс уставился на землю.
— Простите.
Я провел рукой по своей потной голове.
— Мужик, знаю, что с твоим отцом все плохо, я еду к нему с Кинс сегодня после...
— Какого черта? — Джекс хмуро посмотрел в мою сторону, уронил шлем и схватил меня за джерси. — Ты будешь держаться подальше от ее рта!
Я отдернулся.
— Именно ты поощрил нас, настаивал, чтобы мы были вместе!
Санчес усмехнулся, глядя то на меня, то на него.
— Лучше, чем телесериал. Я просто постою здесь и посмотрю, продолжайте!
— Я помню, что сказал. — Джекс ущипнул себя за переносицу. — Я просто… я не думал...
— Что? — прорычал я. — Что мы на самом деле станем лучшими друзьями? Что ей нужен кто-то помимо тебя, чтобы помочь ей?
Его тело слегка вздрогнуло.
Этого было достаточно.
— Черт побери. — Невероятно! Я откинул назад голову и рассмеялся, — Ты ревнуешь!
Глаза Санчеса становились все больше, мне уже стало казаться, что они сейчас вывалятся из орбит и покатятся к ногам Джекса.
— Ух ты! Тайм-аут! Ты «тыкаешь» свою сестру?
Джекс застонал.
— Не мог бы ты просто… — Он покачал головой. — Не быть собой хотя бы пять минут, а, Санчес?
Санчес посмотрел на меня, потом на него.
— Тогда введите меня в курс дела.
Я посмотрел на Джекса, его губы были сжаты.
Ладно.
— Это показывали в новостях прошлым вечером. — По крайней мере, эта часть была правдой. — Кинси и Джекс — не биологические брат и сестра. Ее удочерили.
— В одиннадцать лет, — закончил Джекс глухим голосом. — Она должна была прийти к нам на ужин, я нашел Кинси в ее доме… у нее было кровотечение, она споткнулась о какой-то стакан… там повсюду была кровь, ее родителей не было дома… иголки валялись на полу, как мусор... — Он сглотнул, его адамово яблоко медленно двигалось вверх и вниз, словно он пытался не заплакать. — Она сказала, что я похож на ангела.
На этот раз Санчес хранил молчание.
— Она называла меня Капитаном Америкой, тупо, знаю, но с тех пор я был с ней, мои родители пытались, но не могли зачать других детей, и просто казалось… это было суждено, понимаете?
— И ты, правда?.. — спросил его Санчес.
— Я, что? — Джекс не смотрел на меня.
— Ревнуешь? Ты ревнуешь?
Джекс расстроено выругался и ударил ногой по земле. Хорошо, что остальная часть команды уже начала выбегать обратно на поле.
— Я чертовски сильно ревную… потому что она смотрит на него так, как смотрела на меня, словно он — ее герой, а я последние несколько месяцев только все портил, защищал ее, бесил ее, защищал ее, снова бесил...