— Да, сэр, — сказали они оба в унисон.
— А теперь… — Папа согнул указательный палец, и мы все подались вперед. — Слушайте внимательно…
Я затаила дыхание.
— Мое тело сдается, но душа — боец. Поэтому, когда я покину эту землю, хочу, чтобы вы помнили, хотя мое тело и сломано, ушло, превратилось в пыль, моя душа свободна. — Его глаза наполнились слезами. — После моих похорон вы выпьете по несколько шотов виски. И я хочу, чтобы были печеньки. Если кто-нибудь принесет вашей маме лазанью, то выбросите ее! И никаких запеканок! Я хочу радости! Я хочу уйти также, как и пришел, голым и громким. Хочу, чтоб были воздушные шары, праздник, и еще хочу, чтобы меня похоронили с моей вилкой. — Он подмигнул.
— С вилкой? — Миллер просто не мог не спросить.
— Ты никогда не слышал эту историю? — усмехнулся отец. – Умирают муж и жена. Муж сказал, что если он умрет первым, то хочет, чтобы жена похоронила его с его вилкой. Хочешь знать почему?
— Потому что он любил есть пироги? — предположил Миллер.
— Нет! — Улыбка папы стала шире. — Жизнь — это главное блюдо, сынок… а что после жизни? Ну, затем идет десерт. И я не появлюсь на небесах — где находится мой десерт — без вилки. Не имеет абсолютно никакого смысла. Мужчина должен быть готов к таким вещам.
Я закатила глаза, хотя они все еще были наполнены слезами, а Миллер рассмеялся и кивнул.
— Точно, вилка нужна.
Они с Джексом обменялись взглядами.
Как братья. Общая грусть.
Общее горе.
За всю свою жизнь я никогда не видела, чтобы мой брат прикасался к другому парню, помимо моего отца. Я бы не назвал его холодным. Он просто был сдержанным, все контролировал.
Но когда Миллер протянул руку Джексу на кровати.
Джекс принял ее.
И сжал.
Джекс ее не отпустил.
И внезапно я ощутила благодарность за то, что Миллер был не только в моей жизни, но и в жизни Джекса.
— Хорошо, больше никакой грусти, — объявил папа. — Дети можете идти, а я посплю до того, как сюда придет Паула и взобьет еще одну чертову подушку.
Мы все прощались.
Я поцеловала папу в лоб.
— Ты хорошо справилась, — прошептал он.
— Да, точно.
— Миллер, на одно слово, сынок, — сказал папа, когда мы почти вышли за дверь.
Джекс хлопнул его по спине.
Неохотно я отпустила руку Миллера, закрыла дверь и стала ждать.
ГЛАВА 36
МИЛЛЕР
— Меня кое-что беспокоит, — сказал Бен небрежным тоном. — Хочешь знать, что именно?
— Уверен, что вы все равно мне скажете, так и продолжайте. — Я сел и вежливо ему улыбнулся, затем наклонился вперед и сложил руки, чтобы не сделать что-то глупое. Например,не схватить его за руки и не заплакать как маленький мальчик из-за того, что девушка, которую я люблю, теряет своего отца. А единственное, что я мог сделать, это смотреть.
— Ты разговаривал с Кинси и Джексом, обычно, они говорят со своей мамой, а их мама рассказывает все мне. — Он пожал плечами. — Мы любим поболтать.
— Все, кроме Джекса.
— Ха! — Он рассмеялся. — Наш сын больше мыслитель. — Бен глубоко вздохнул. — Твоя мама… Кинси сказала, что она умерла внезапно.
Я разговаривал с Кинси о маме всего несколько раз. Внезапно я почувствовал себя виноватым и кивнул.
— Ты когда-нибудь ее оплакивал, сынок?
Я покачал головой.
— Нет, но сейчас мне лучше.
— Недостаточно хорошо. Не для меня. Не для нее. Чувствовать боль – вот тут. — Он коснулся своей груди. — Это нормально. И помнить вот тут. — Он указал на свою голову. — Но позволять этому искалечить тебя, превратить тебя в человека обратного тому, кем она хотела тебя видеть… Я не говорю, что у тебя все именно так. — Он слегка пожал плечами. — Но это несправедливо по отношению к тебе, несправедливо по отношению к жизни, которую она тебе дала. Думаю, прежде чем ты сможешь полностью полюбить мою маленькую девочку, тебе нужно отпустить единственную женщину, которой принадлежало твое сердце.
Ошеломленный, я просто уставился на него.
— И эта женщина — твоя мама. — Он снова пожал плечами. — Я ничего не знаю о твоих прошлых отношениях, но предполагаю, что все закончилось не так, как ты того хотел… а с Кинси, ну, в глазах моей девочки я вижу «обещание вечности», поэтому хочу, чтобы ты оказал мне услугу. — Бен наклонился вперед. — Когда она меня отпустит, ты отпустишь свою маму. Скорбите вместе. Оплакивайте нас вместе. Горюйте вместе. Думаю, мы оказались в твоей жизни не просто так. Может быть, это твой шанс пережить то, что случилось с тобой, когда ты был слишком молод, чтобы понять. Слишком молод, чтобы справиться с этим.
Мои глаза наполнились слезами. Я отвернулся.
— И когда вы закончите скорбеть, мне нужно, чтобы ты попросил у Паулы кольцо ее матери… тогда ты сможешь надеть его на руку моей дочери.
— Я еще не просил ее руки.
— Попросишь.
— Знаю. — Я фыркнул. — Знаю, что попрошу.
— Так ты будешь просить моего разрешения? Или мне нужно выбить это из тебя?
Я рассмеялся сквозь слезы.
— Бен Ромонов, могу ли я удостоиться чести жениться на вашей дочери?
— Это честь для меня, — прошептал он, посмотрев мне прямо в глаза.
Я не собирался двигаться. Как и не собирался его обнимать и сжимать в руках его хрупкое тело. Но я это сделал.
И когда я заплакал… Бен обнял меня в ответ.
И сказал то, что мне до смерти хотелось услышать последние шесть лет, с момента смерти моей мамы.
— Она бы очень сильно тобой гордилась.
ГЛАВА 37
ДЖЕКС
Миллер и Кинси пошли перекусить, а я позаботился, чтобы у моей мамы было все, что нужно на ночь. Она отказалась уезжать из больницы. Я не мог ее винить, поскольку хотел сделать то же самое.
Но, как сказал отец, на этой неделе у меня будут тяжелые тренировки и еще более жесткая игра, а поскольку я дал обещание ее выиграть и не ввязываться в драки, то знал, что пора было уходить.
Я взял Харли за руку и повел ее к машине.
Я не был уверен, что сказать.
Слова казались такими… неуместным в подобной ситуации. Спасибо за то, что приготовила печенье для моего умирающего отца — этих слов было не достаточно.
Спасибо, что держала меня за руку, когда мне хотелось лишь одного — сломаться.
Спасибо, что была сама собой.
Спасибо, что не сбежала.
Я сжимал губы всю поездку в мою квартиру. Даже не подумал о том, что она, возможно, захочет вернуться к себе домой.
К счастью, Харли не возражала. Просто положила сумочку на гранитную столешницу, а затем потянулась ко мне.
— Я знаю, что с тобой не все в порядке, поэтому не собираюсь спрашивать… но что я могу сделать, чтобы помочь тебе подготовиться к завтрашней тренировке? К игре на этой неделе? Постирать вещи? Что-нибудь приготовить? Убраться в квартире? — прошептала она, прижавшись головой к моей груди
Я ухмыльнулся ей.
— Ты умеешь стирать?
Девушка ущипнула меня за бок.
— Я много чего умею делать по дому. Например… — Я выдохнул, когда она подошла к моей стиральной машине. — Знаю, что это кнопка запуска, знаю, что если поставлю в режим холодной воды, то смогу избавиться от пятен шоколада, и что даже когда человек грустит, ему все еще нужно есть.