Светло-русые волосы убраны в косу, которая давно растрепалась. Так называемая сестренкой Рина заправляет прядь за ухо, от этого небрежность не исчезает. Девушка выглядит слишком хрупкой, слишком собранной, слишком детской, слишком светлой…кто это?
— Зак!
Элли бросается ко мне, подхватываю. Терплю, когда меня пытаются задушить детские ручки. Она не дает вставить и слова. Начинает рассказывать, что узнала о гладиолусах, поднимает большой палец вверх, потом смешно изгибает руку книзу.
— Гладиаторы, Элли, а не гладиолусы. Гладиолусы — цветок, он есть у вас в саду. — Рина улыбается так, как улыбаются только детям — А все началось с того, что я рассыпала хлопья.
— Да! Но Рина отказалась резать щетку, чтобы сделать шлем!
— Стой. Как мог начаться разговор из-за щетки? — сел на корточки — А, козявка? — легонько тяну Элли за нос.
— Рина! На помощь!
Они обе смеются.
— Элли, расскажи Заку, а я поеду домой. Хорошо?
Сестренка мигом поникла.
Мама выходит к нам.
— Спасибо, Сабрина. Тогда до субботы.
— Буду в девять, Кейтлин. — присаживается к Элли — Обещай, что я приду, а ты мне расскажешь, что случилось с котенком Томом. Мне жутко интересно, ты же знаешь. Договорились?
— Я не буду читать без тебя. — обиженно бормочет, что ее бросают.
— Как хочешь, Элли. Но это было бы очень по-взрослому и классно.
Встает, опираясь на коленки. Мама ей кивает, но девушка тут же поворачивается в мою сторону.
— Ой! Простите. Сабрина. — протягивает руку.
Делаю несколько шагов, чтобы слабо сжать женскую ладонь. У нее едва загорелая приятная кожа.
— Зак.
Не помню, когда в последний раз представлялся полным именем — Закари, не меняю традицию.
— Вы не представляете, сколько Элли о вас говорила. Не красней. — подмигивает сестре, затем включает телефон, узнать время — Теперь точно до свидания!
Сбегает по ступенькам крыльца и поворачивает направо, в сторону автобусной остановки.
— Сабрина новая няня Элли. Они неделю как влюблены друг в друга.
Сестра уже отвлеклась, прыгает на диван, перебирает бахрому пледа.
— Заметил.
Проходим в столовую, где уже накрыт ужин.
— Думаю, в сентябре Элли выгонят из школы. — сестре идти в первый класс — Она помнит уже десяток фактов, и это как-то укладывается в ее голове! Еще они читают.
— Мам. Я понял, Сабрина святая.
Но мне все равно интересно как, черт побери, складываются хлопья, зубная щетка и гладиаторы.
САБРИНА
Чудом успела на автобус, чтобы доехать до ближайшей станции метро: Clark Lunt, затем час, и я на Wester. Отсюда рукой подать до дома. Я временно живу в квартире тети, которая уехала на все лето на Гавайи со своим бойфрендом. Трейси пустилась во все романтические тяжкие после развода. Спасибо, что успела свести с Фелтонами.
Мамина старшая сестра, перебравшаяся в молодости из Детройта в Чикаго, устроилась в ларек с сэндвичами, затем в забегаловку, дальше ресторанчик. Трейси артистична и легка на подъем, в сорок обосновалась на YouTube, затем Instagram. У нее личный кулинарный блог, и тетя почти не проводит времени в крошечной квартире на востоке Чикаго, всегда на кухне для съемок.
Итак, к Фелтонам. Трейси параноик и не самый приятный человек в моменты стресса, поэтому, когда получает ожог внешней стороны ладони во время эффектного представления блюда, умоляет приехать, едва ли не выслушать последние слова и выпустить пар. Это случилось чуть больше недели назад, перед самым отъездом на Гавайи.
Разумеется, ожог второй степени на крайне чувствительном участке кожи это не шутки, но я все равно была недовольна, особенно сорвавшись с работы.
— Миссис Фелтон, есть педиатрическое отделение! — откровенно ныла медсестра за стойкой хирургического.
С ожогами берут либо туда, либо в травматологию.
— Они закрываются на карантин. Фло, пожалуйста, у меня еще летучка, разговор с…и… — начинает женщина с низким хвостиком, в кроксах, но даже так заметна ее красота.
— Извините, но нет. Элли милая и все такое, но я не справляюсь.
В это же время напротив меня остановилась девочка лет пяти-шести, она носилась по коридору.
— Привет… — слабо улыбаюсь.
— Привет.
У нее воздушные русые волосы, кругленькое личико, темно-зеленые глаза. Малышка слегка наклоняет голову.
— Мне кажется, ты грустишь. Здесь все грустят.
Конечно, это больница.