— Обожаю. — уже по пути посылает воздушный поцелуй.
Падаю на диван около Иззи. Здесь несколько членов команды Зака и все те же “красные”. Удивлена, разве они не должны бросаться друг на друга? Правее сидит парочка, рука парня на оголенном бедре девушки.
— Итак, какие новости?
— Я объелась, и этого не видно под майкой. А еще в ней чувствую себя сучкой Зака.
Иззи заливается смехом.
— Кстати, работает, как оберег от парней.
— Оберег? Скорее пугало.
— О, пожила бы ты в моей шкуре. От парней нужны именно они.
Да. Знаю. Только Иззи, в отличие от меня, о своей ориентации, она предпочтет внимание своего пола.
— Мои подруги схватили себе по одному. Джо покорился Пенни.
Огромный парень и вправду отделился от команды. Сидит среди чирлидерш, но что-то рассказывает одной моей малышке. Она действительно кнопка рядом с ним…может сломаться.
Зак падает справа. Спешу сообщить:
— Стефи возле Хейви…Хани…вроде бы Хантера Лу.
— Серьезно? — Фелтон.
Направляю стакан с чуть разбавленной содовой, а не наоборот, в дальний угол. Стефани прислонилась к стене, ее талия изогнута, тонкие ноги на обозрение. Она умеет делать то, что делает, и получает кайф, когда нравится.
— Блядь. Не уверен, что это хорошо.
— Сольют твои фотки рядом с красивейшими фанатками? — хлопает глазками Иззи, намекая на нас.
— Это может быть…тестом? — предполагаю.
— Проверкой. Может быть проверкой.
— Отбор ведь не в ФБР.
Кажется, Зака не убеждает. Он напряжен. Парень считает, что от этого может зависеть его карьера или ее начало.
— Эй. — касаюсь его руки — Пройдись по пунктам, что здесь выставляет тебя в плохом свете. Что…компрометирует.
На меня странно смотрят жутко зеленые глаза, реально жутко. Вижу даже в приглушенном свете.
— Ты болтаешь с людьми. Хорошо общаешься с соперниками. Никому не видно, что в твоем стакане, потому что он по-школьному красный. — пытаюсь думать дальше — Не зажимаешься с чирлидершей. Еще не щеголяешь в своей майке, в отличие от меня! Это было бы слишком.
Зак неожиданно рассмеялся.
— Я понял, Рина. Можешь написать статью о том, какой Зак Фелтон святой?
— Уже писала академическую статью о православных святых. Кощунство, но да, — строю уверенность — им до тебя далеко.
Мы сидим развалившись, совсем рядом, почти истерично смеемся.
— Кажется, ты уже не думаешь, что каждый из нас не дело другого.
— Да. Ты же причислил меня к своим проблемам, так что от меня должен быть хоть какой-то толк. Как минимум, вешалка для майки.
— Очень — растягивает “о” — маленькая вешалка.
— Какая есть! — чтобы разговор не заходил в тупик — Знаю, мы друг другу нравимся. И не хочу тебя отвлекать от…регулярной послеигровой вечеринки.
У него же будет еще немного таких? Ну…в Чикаго. Я хочу в него верить.
— Так это — имеет в виду наш разговор — и есть моя вечеринка. Но окей.
Встает, протягивает руку и резким движением ставит меня на ноги. Зак чертовски сильный. Но это неважно…Рина, это…плюс. Только плюс без подоплек.
— Если не хватило баскетбола, то спуститимся направо. Бирпонг?
Это тот же баскетбол, то есть на меткость и с мячиком.
— Не лучшая идея. — я не про себя, а его репутацию.
— Танцы в другой комнате. И да, бассейн с флуоресцентными палочками.
Действительно круглый бассейн, в котором плавают неоновые пластинки. Только при нас туда прыгнуло двое.
— Там душевные разговоры, но начнется что-то вправду философское через часик. — подхватываю, смотрю в угол террасы с сиденьями-мешками — Мы туда тоже не пойдем. Еще сболтнешь, что хочешь уйти в большой тенис. Ой!
Меня пересаживают на широкую перилу террасы. Всегда акцентирую внимание на росте, теперь я выше. Мужские руки на моей талии, сжимают ткань майки, мои — на его плечах.
— Я могу много чего сболтнуть, ты права.
Сама наклоняю голову. Имею ли я право на это, не рассказав все Заку? Почему мне не хотелось раньше поделиться этим с кем-то, кроме Пенни и Стефани?
— Мне не кажется, что ты из болтливых.
Большим пальцем поглаживаю его плечо, часть оголенной кожи. Действительно ли Зак такой? Тот, что ждет двадцать секунд, пока я решусь. Тот, кто не огрызается, когда я ему мешаю…и кто я такая, чтобы…
Совсем рядом раздается звук, знакомый мне больше, чем многие.
Только потом понимаю, что это Тони, хозяин дома, хотел спустить ко второму уровню террасы журнальный столик со стеклянной столешницей. Но взял под неудачным углом. Его ругань уже далеко.
Цепляюсь ногтями в плечи Зака, его голос. Не понимаю, что говорит. Чувствовала осколок, но он летел не с такой силой, разумеется, не впился в кожу. Кажется, парня беспокоит это, он оглядывает меня, снимает с возвышения. Мне слишком тяжело стоять.