Зак хочет сделать шаг назад, но хватаюсь за его футболку, не в силах отпустить. Зеленые глаза уже предельно родные, как и чувства в них.
— Сабрина, согласна ли ты стать моей женой?
Это тот самый момент из сказки, о котором мечтала маленькая Сабрина, сломленная Рина и взрослая влюбленная принцесса. Только он и я на парковке Юнайтед-центр.
— Конечно, Зак. — едва в силах говорить.
Он касается моей левой руки, на секунду колет холодом металла. Это кольцо.
— Да. — зачем-то повторяю.
— Поехали. — а сам наклоняется ближе — Надо обрадовать маму и Элли, что на свадьбе будет их любимый торт.
Смеемся, целуемся, как подростки, от этого только лучше, легче. А затем едем домой…то есть дом Фелтонов, к нам.
С подругами, семьей, домом, Чикаго видимся не больше трех недель в месяц, и то подобное исключение. Мы с Заком уже готовы обустроиться в Лос-Анджелесе из-за западных сборов и частых игр.
В апреле в городе уже до двадцати пяти, так что наше трио прячется в теньке за стадионом. Не удивляюсь, когда понимаю, что мыслю баскетбольными позициями. Лили, девушка центрового, с которым то сходится, то расходится, но все равно ездит за ним в каждый город. Жена сильного форварда, Керби. Она старше его на четырнадцать лет, но выглядит шикарно. И я, перешедшая с личной футболки вновь на майку Зака, теперь красную.
— Какой месяц? — Сидни, у них с Керби двойня.
— Четвертый. — поджимаю губы, чтобы не расплыться в улыбке.
У нас с происходящим…ну еще окончательно не произошедшем вопросом взрослее некуда для двадцатипятилетнего Зака и двадцатитрехлетний меня.
Мы закончили с обстановкой активно используемых комнат в доме. И Зак сказал, что хочет сделать из самой большой гостевой детскую. Спросил, подождать, чтобы решить между голубым и розовым, или готовиться слушать лекцию по гендерным стереотипам.
— Лучше выбрать нейтральный цвет, любой, кроме красного Chicago Bulls.
Конечно после этого мы занялись сексом…не лучшая затея, но в той самой пустой гостевой.
Я представляла, даже когда не думала о длительных отношениях с мужчинами, что когда узнаю о беременности, приготовлю партнеру сюрприз, все красиво преподнесу с правильными словами, может, тортом с надписью. Но Заку повезло оказаться в этот момент дома.
Сбегаю по лестнице с третьим положительным тестом. Кроме прочего мужу повезло и с тем, что он электронный.
— Зак! Зак! Зак! — прыгаю от радости, как ненормальная.
Он моментально оценивает ситуацию, едва не светится.
— Сабрина! Прекрати его трясти!
Поднимает, цепляюсь за него. Тремся носами.
— Я беременна, Зак. — будто он не понял.
Щекотно от его точечных быстрый поцелуев.
— Я счастлив, принцесса.
Мы оба этого ждали.
— Тебе придется придумать прозвище помилее.
— Кажется, тогда я говорил о совместной творческой деятельности.
— Так ты не был пьян и помнишь!
Это было после предпоследней студенческой игры, когда мы помирились.
Возмущенную, меня ставят на пол. Смеясь, Зак направляется на нулевой этаж, иду хвостиком, едва не подпрыгиваю от радости, но вспоминаю слова мужа.
Не понимаю, куда мы, мыслю плохо. Из ящика с документами и книгами контрактов, он достает небольшую коробку с логотипом Nike.
— Ты хочешь моей смерти. — едва шевелю губами.
Это кроссовки Jordan коллекции для команды Chicago Bulls. Красного цвета со вставки белого и черными шнурками. В точно таких же хожу на игры Зака, а он…в принципе везде. Только эта пара обуви третьего размера, встает на ладошку.
Затем он распахивает следующий шкаф, а там еще…около восьми пар, явно взрослых.
— Ты что…
— Помнишь, ты готовилась к нашему переезду, если окажусь не у Быков? Решил тебя переиграть. Я месяц этого хотел, принцесса. Здесь вроде на всех близких.
— Ты ограбил сувенирную команды?
— Мне разрешили.
Смеюсь.
— Сабрина! Боже! Ты знаешь, как я этого ждал?
Кейтлин проболталась, как при ней с Тайлером Зак признавался мне в любви и говорил, какой хорошей мамой я буду. Это греет сердце.
— Кажется знаю.
— Ты перетянешь одеяло, но мы будет охрененными родителями.
— Никаких перетягиваний, котенок.
Один раз я так назвала его при капитане команды. Благо Чарли “не трепло”, но мне досталось.
— Каким крутым игроком NBA ты бы ни был, возвращаться будешь в первую очередь к подгузникам, а не ужину.
Представлять это восхитительно.
Он берет мое лицо в ладони, медленно дышит, мое же сердце вот-вот выпрыгнет. Смотрит в глаза, вновь передавая нежность. У нашего ребенка будут такие же, зеленые?