— Где она? — спросил Юрий.
— В машине, — безвольно махнул рукой Кван, — не мог же я ее оставить там…
— Ты должен немедленно информировать о случившимся свое начальство, — жестко сказал Кондрахин, направляясь к автомобилю.
Несколько минут, приоткрыв дверцу, он неотрывно смотрел на тело белведки, скорчившееся на заднем сиденье. Несколько ссадин на лице не могли явиться причиной смерти. Скорее всего, был сломан позвоночник. Возможно, будь Кондрахин рядом с ней, он сумел бы оказать помощь.
— Как я доложу об этом, — оторвал его от тяжелых мыслей Кван, — она же не проходила ни по каким документам?
— Так и доложишь: виноват, мол. Хотел сочетать приятное с полезным. Ну, пожурят тебя — на этом всё и закончится. Песок из иной вселенной предъявишь, как результат. Иначе нам еще долго работать не разрешат.
— Я воспользуюсь твоим телефоном? — нерешительно спросил Кван.
— Конечно.
Оставшись один, Юрий втиснулся в автомобиль и долго держал в ладонях безжизненную руку Кэиты. Когда Кван Туум вернулся, он уже внутренне собрался.
— События приобретают более скверный оборот, чем мы предполагали, — доложил занкарец, — меня вызывают…
— Менее скверные, чем то, что случилось с девочкой, — отозвался Кондрахин. — И вот что, ган. Сейчас самая пора брать инициативу в свои руки. Несчастье случилось по их вине. Если бы проект не оказался заморожен, мы приняли бы все меры безопасности, и никто бы не пострадал. Короче, можешь объявить о создании супероружия.
— Юрен, но до этого еще страшно далеко!
— Ближе, чем ты думаешь. Можешь обещать проведение столь мощного взрыва, что он разнесет целую гору.
— Где мы возьмем гору в Занкаре?
— Гор предостаточно в Фитире, а это наш стратегический партнер. Думаю, разведка без труда утрясет этот вопрос. Тем более, что мне пришел очередной вызов на соревнования. Эти кретины посчитали, что меня не следует выпускать из страны. Они могли бы прямо объявить: Юрен Островитянин занят секретным проектом. Идиотизм! Сейчас просто необходимо быть на виду. Меня же весь университет знает! Пусть организуют команду, которая будет меня официально сопровождать. Оборудование через границу пройдет без досмотра. Позаботься, чтобы был мощный передатчик — я не хочу разделить участь несчастной Кэиты.
Кондрахин говорил так напористо, что Кван не сумел вставить ни слова возражения или сомнения. Казалось, начальник и подчиненный вдруг поменялись местами, и это никого не удивило. Кван Туум был настолько потрясен утренней трагедией, что готов был безропотно подчиняться. Так, даже своей смертью, Кэита Рут по-прежнему верно служила своему любимому гану.
Начальство пообещало Квану суровое наказание за самоуправство, однако не смогло устоять перед доводами, подсказанными Кондрахиным. Но еще большим искушением стало желание получить в свои руки потрясающее оружие. Необходимые распоряжения были сделаны немедленно. С бойцом погла в королевство направлялась небольшая делегация: тренер, врач, массажист и еще несколько белведов с неопределенным статусом. Правда, почему-то все они, за исключением Квана Туума, были слишком похожи друг на друга — хищными повадками, собранностью и оперативностью при выполнении всех поручений. Еще несколько белведов должны были присоединиться к группе уже на территории Фитира, чтобы слишком большая делегация не привлекала к себе ненужного внимания. А умеренная помпезность не повредит. Уровень бойца Юрена Островитянина не только позволял, но и требовал свиты сопровождения.
Кван Туум тем временем спешно комплектовал оборудование. Ничего принципиально нового не требовалось, разве что мощный радиопередатчик и несколько видеокамер. Сфера охлаждения стала в несколько раз более объемной для удобства наблюдения с большого расстояния. Каждый аппарат, каждую деталь Кондрахин проверял лично, в необходимых случаях "доводя до ума".
Сами испытания должны были пройти в горах Северного Фитира. Чтобы замотивировать приезд туда, Юрий по телефону договорился с Ноисце, что в этот раз проведет два боя: один в столице королевства, второй — в Хевеке, где в разгаре зимний сезон и множество богатых иностранцев, жаждущих развлечений. Переговоры и согласования где-нибудь на Земле длились бы не один месяц. Белведы управились за четыре дня.
И всё это время Юрий практически постоянно пребывал в университетской лаборатории. Дома он находиться не мог: здесь всё кричало о Кэите. Ее платья и милые безделушки, мнящийся в тишине звуки ее легких шагов, жаркого ночного шепота. Она была слишком жива, чтобы умереть. Только теперь Кондрахин по-настоящему понял смысл слов, некогда услышанных им от наставницы Лады. Дескать, ей не суждено подняться на более высокий уровень, ибо она не в силах совладать со своими привязанностями. Что это такое, Юрий узнал на собственной шкуре. Он и раньше терял близких ему существ, но всё это было не то и не так. Странно, совсем недавно он был готов навсегда расстаться с Кэитой, испытывая по этому поводу лишь легкую грусть. Он попытался уверить себя, что просто скорбит по юной жизни, оборвавшейся, в том числе, и по его вине.
Нужно было стиснуть зубы, попытаться загрузить себя работой. А работы для него практически и не было. Проверка исправности и надежности оборудования, закупленного Кваном Туумом — не в счёт. Белвед и сам в этом прекрасно разбирался, а после трагедии сделался вдвойне осторожнее. Единственное, что реально сделал Юрий, это усовершенствование радиопередатчика. Но и с этим он справился за несколько часов, благо в их лаборатории разного рода деталей было предостаточно.
Накануне вылета в Фитир Кондрахин заехал домой, где его — увы — не встретил и никогда уже не встретит ласковый женский щебет. Он бесцельно ходил по пустым комнатам, вдруг задерживаясь в самых неподходящих местах. Здесь ничего не изменилось за исключением, разве что, накрытого им стола для прощального ужина с Кэитой. Просто дом стал нежилым.
Юрий подошел к платяному шкафу, встроенному в стену, и потянул за ручку. На него выглянул край розового платья, подаренного им Кэите одним из первых. Она его очень любила. Неожиданно для себя Юрий схватил мягкую бархатистую ткань и поднес к губам.
В следующую секунду, не оглядываясь, он вышел из дома.
В Фитиро команда из восьми белведов вместе с Кондрахиным разместилась в многоместном номере. Уже через несколько минут один из сопровождающих принес местную прессу. Все газеты сообщали о предстоящем бое с участием Юрена Островитянина. Делались прогнозы, как в его пользу, так и в пользу его более молодого и менее именитого соперника. Значительно меньше внимания журналисты отвели поединку в Хевеке.
Юрий инструктировал своих то ли конвоиров, то ли телохранителей:
— В клуб Ноисце со мной пойдут двое, и не забывайте: это вы со мной, а не я с вами. Посторонних там не бывает, а вот по дороге будьте внимательны. Остающиеся в гостинице охраняют снаряжение — оно представляет особую ценность для вражеской агентуры, если та пронюхала истинную цель нашего появления в королевстве.
Все эти наставления охранники получили еще в Занкаре от своего непосредственного руководства, но выслушали Юрия с полным вниманием. Им было приказано охранять Юрена и Квана Туума даже ценой собственных жизней и, поскольку распоряжаться стал Юрен, они сочли его главным.
До клуба отправились пешком, благо до него было несколько шагов — с тем расчетом и выбиралась гостиница.
Ноисце встретил Юрия со всем радушием, на его сопровождение почти не обратил внимания. К своему удивлению Кондрахин увидел в помещении и Тхана Альфена. Визит разведчика сюда противоречил их договоренности: избегать личных встреч, кроме заранее назначенных. И, разумеется, происходящих в условиях полной конспирации. Что это — случайность? Или ситуация вышла из-под контроля? По большому счету судьба Тхана Альфена совсем не волновала Кондрахина. Но любое неожиданное изменение обстановки могло отразиться на его собственных планах.