Правда, ещё я мечтала завести кота, а лучше двух, серого и рыжего, чтобы мурчали мне песенки. Но вместо котов у меня поселился Макс.
Если Макс сказал, что он никогда не сделает нечто этакое, упрашивать его бесполезно. Он правильный. Иногда вот просто убила бы его за эту правильность, до чего раздражает порой. А с другой стороны, должен же в этом безумном мире быть кто-то совсем правильный. Людей хороших много, но все они норовят как-нибудь да сглупить, надеясь, что если глупость делается из благих побуждений, то будет она свыше прощена, и нехороших последствий не наступит. Да, как бы не так… Вот и нужны такие правильные, как Макс, чтобы хороших людей направлять, куда следует. А уж плохие ребята Максу пусть лучше совсем на дороге не попадаются. Но он всё-таки не прописной идеал, а обычный парень, не без пунктиков. И больное место у него одно: Макс терпеть не может кикимор. И при этом любит то, чем занимается, такая вот странность. Хотя, возможно, потому и любит свою работу в дружине, что это даёт ему возможность держать под контролем тех, кого он ненавидит.
— Обиделась? — Макс встал рядом у балконных перил.
— Неа, больно надо. Я на Карпенко не обиделась, так на тебя уж и подавно не буду.
Макс закинул руку мне на плечи, привлёк к себе, потёрся лбом о мой затылок.
Люблю, когда он так делает.
От Макса пахнет миндалём и сандалом. Когда-то в начале нашей дружбы… да, тогда всё это ещё было дружбой… я купила ему на день рождения мужскую туалетную воду с сандалом. А потом, когда флакон подходил к концу, покупала ещё и ещё… Теперь мне кажется, что это его собственный запах, так он с ним сроднился.
— Максюша…
— Да?
— А что будет, если я… если я заболею?
Его замешательство длилось пару секунд, не больше.
— Что за вздор?!
— Ну, пусть вздор. Но ты скажи, что ты тогда будешь делать?
— Бред какой… — проворчал Макс. — Я вообще об этом не думал.
— Это неправда, Макс. Ты должен был думать об этом. Ты мой надзиратель, тебе положено.
— Да кто тебе эти мысли в голову вбил?! — разозлился Макс, отстранил меня, развернул лицом к себе. — Ну-ка, посмотри мне в глаза!
Они у него красивые, глаза. Тёмно-синие, внимательные. А смотрит Макс на меня немного снизу вверх. Ну, вот так вышло: не все отличные парни могут богатырским ростом похвастаться. Макс невысокий, и при моих ста восьмидесяти сантиметрах он чуть ниже меня. Что мне нравится: никаких комплексов по этому поводу у него нет.
— Никто мне ничего не вбивал, — ответила я, глядя, как Макс и просил, ему в глаза. — Просто иногда что-то или кто-то опять напоминает мне, что я другая.
— Никакая ты не другая, — строго возразил Макс. — Я не верю в теорию о наследственном риске. Я, конечно, не научный гений, но мой личный опыт говорит, что эта теория полный бред. И с надзором для таких, как ты, это какой-то чудовищный законодательный перегиб. Заболеть может, кто угодно. И ты. И я тоже… — он вопросительно прищурился. — А если я заболею, что тогда будешь делать ты?
Я пожала плечами:
— Что и обычно. Я ведь умею помочь…
— А я разве не умею? — он печально улыбнулся.
— И ты будешь со мной возиться? Я же стану одной из них! Я же знаю, что это для тебя значит!
Макс закрыл мне рот ладонью и болезненно поморщился:
— Я не хочу этого слышать.
Я сдёрнула его руку:
— А если всё-таки…
— Ладушка! — раздражённо оборвал меня Макс. — Не надо никаких «если». Пожалуйста, не надо! Будем мы больны или здоровы, дело не в этом!
— А в чём?
— Будем ли мы верить друг другу так, как сейчас.
Я обняла его за шею, прижалась, вдыхая сандал.
— А что ты так рано вскочила? — строго спросил Макс. — Мы же слишком поздно легли вчера.
Я выпрямилась и улыбнулась ему:
— Просто хотела с тобой позавтракать, поговорить, проводить тебя…
— Спала бы и спала ещё, — с притворным недовольством проворчал Макс. — Ну, ладно, мне пора по делам, а ты ложись, досыпай.
— Не хочу, совершенно. Сегодня что-то совсем не спится.
Макс чуть заметно прищурился, и мне показалось, что в его взгляде промелькнула тревога.