Наконец Эмилио нарушил молчание:
– Люди говорили правду. Это самая прекрасная принцесса во всех королевствах!
– И она станет моей женой, – воскликнул Дигби, толкнул Анни вперед и, волоча за собой Лиама и остальных, подошел к кровати. Широко ухмыляясь, он наклонился и слюняво и смачно поцеловал Гвендолин в губы. Подождав немного, поцеловал ее снова, на этот раз крепче.
Когда опять ничего не произошло, и Дигби, казалось, засобирался предпринять еще одну попытку, Анни вмешалась:
– Довольно. Остановись.
– Еще один поцелуй, – отмахнулся наглец и снова склонился над Гвендолин.
Лиам попытался оттащить принца за ту руку, которую держал, но тот стоял намертво. Лиам посмотрел на Анни:
– Сколько силы ты хочешь, чтобы я применил?
– Нисколько, – ответила она, отпустила ладонь Дигби и отошла в сторону.
В одно мгновение глаза всех принцев закрылись, и они уснули. Кто-то рухнул на пол как подкошенный, другие, падая, оперлись на кровать и остались в полустоячем-полулежащем положении. Анни обошла Дигби и потянула его за рукав, разъединяя их с Лиамом руки. Затем взяла друга за руку, и тотчас же и он, и все принцы позади него очнулись.
– Вы должны запомнить, – заявила она принцам, пока они поднимались на ноги. – Если вы поцеловали принцессу и ничего не произошло, никаких вторых попыток. Отойдите и дайте попробовать следующему.
Анни и Лиам чуть сдвинулись в сторону, и к ложу подошел Андреас. Он прижался к губам Гвенни поцелуем сладким и нежным. И когда ничего не изменилось, его лицо разочарованно вытянулось.
– Полагаю, я всегда могу устроить еще одно состязание, – сказал он, отступая.
– Когда-нибудь ты обязательно найдешь подходящую девушку, – заверила его Анни. Она тоже была разочарована. Из Андреаса бы вышел превосходный зять.
Анни держала Лиама за руку, пока принцы перестраивались. Третьим попытать счастья должен был Козвальд. Его поцелуй оказался столь страстен, что Анни даже отвернулась. Но Гвендолин так и лежала недвижима, и Козвальд, вздохнув, встал рядом с Андреасом.
И если каких-то десять минут назад Анни была полна радостного ожидания, сейчас она уже тревожилась.
Она не слишком хорошо была знакома с Эмилио. Он производил впечатление довольно-таки хорошего человека, хотя, конечно, жизнь в лягушачьем обличии сделала его немного странным. Если Гвенни выйдет за него замуж, то у нее появятся двое приемных детей. Анни надеялась, что его поцелуй сработает.
Эмилио так быстро поцеловал Гвендолин, что Анни едва не пропустила это. Но ничего не произошло, принц вздохнул и признался:
– Почему-то я совсем не удивлен. – Ведя ладонью по соединенным рукам остальных претендентов, Эмилио отошел в конец шеренги.
Анни не знала, что делать. Следующим был Кларенс, а она и мысли не допускала, что он может оказаться истинной любовью сестры. Они и взяли-то его с собой лишь для того, чтобы не дать чинить гадости. Если он поцелует Гвенни, и она и правда очнется…
– Ну наконец-то! – воскликнул Кларенс, когда группа перестроилась, и он оказался около ложа. – Ты должна была позволить мне идти первым и не мучить всех этих бедолаг. – Он оглянулся на принцев и покачал головой: – С самого начала они были обречены на неудачу.
Повернувшись к Гвендолин, он наклонился и с силой прижался к ее губам. И лишь каким-то чудом Анни заметила, что он больно ущипнул сестру за щеку.
– А ну перестань! – вскричала она и стукнула Кларенса. – Отойди от нее сейчас же, или я…
– Что ты? Ты же хотела, чтобы я разбудил ее?
– Но не так! О, твой брат был прав: ты ужасен!
– Так вот в чем дело! Ты желаешь, чтобы ее разбудил Лиам! Мой маленький братец…
Потянувшись, Анни выдернула ладонь Лиама из хватки Кларенса и опустила ее на спину Бельдегарду, дабы принц-медведь и другие принцы – кто еще держался за руки – не заснули. Конечно же, она хотела, чтобы Гвенни очнулась, но не может же Лиам быть истинной любовью ее сестры?! Аннабель и в голову никогда не приходило узнать у него, не хочет ли он поцеловать Гвенни, да и сам он никогда не вызывался. Но что если ему на роду написано жениться на сестре? Сердце Анни будет разбито, но хотя бы королевство снова заживет нормальной жизнью. Однако в любом случае не ей принимать решение, и если Лиам никогда не заговаривал об этом…
Уснувший Кларенс свалился на пол. Принц Козвальд сплюнул. Бельдегард пододвинулся к ложу. И хотя он до сих пор оставался в облике медведя, глаза его казались более человеческими, а уши опустились сильно ниже – так сказывалась на нем близость к Анни.
– Вы собираетесь позволить этому животному поцеловать сестру? – удивился Козвальд.
– Я тоже принц! – возмутился Бельдегард. – Но я не считаю себя вправе целовать девушку, которая может того совсем не желать, учитывая, в каком виде я сейчас нахожусь. Думаю, вместо меня это должен сделать он. – Качнув своей могучей головой, Бельдегард толкнул Лиама вперед. – Ты же принц? Вперед. Поцелуй ее.
– Но я не думаю… – начал было Лиам, но затем посмотрел на Анни и кивнул. – Если это вернет Анни ее семью, я буду счастлив помочь.
– Ты уверен? – спросила она.
– Если я не попытаюсь, мы ведь всю жизнь будем гадать.
Бельдегард встал на задние лапы, чтобы получше рассмотреть Гвендолин.
– О да, она прекрасна, – промолвил он и с тяжелым вздохом опустился на все четыре лапы.
– Знай, это не изменит моих чувств к тебе, – сказал Лиам Анни. – Я люблю тебя и всегда буду любить. – Затем, прежде чем она успела ответить, Лиам нагнулся и очень быстро поцеловал Гвендолин.
Анни едва дышала. Она отчаянно хотела, чтобы сестра очнулась, но не сейчас, не от поцелуя этого мужчины!
– Мне так жаль, Анни, – посочувствовал Лиам, отходя от ложа.
Сначала она даже не поняла, о чем говорит ее друг, но когда Гвенни так и не пошевелилась, Анни осознала, что это и правда конец. Ничего не вышло. Ничто не вернет ее семью.
Подойдя к краю ложа, Анни опустила взгляд на безупречную алебастровую кожу сестры. Ее семья обречена на столетний сон! Слезы закипели на глазах Анни. Конечно, она найдет еще принцев, приведет их сюда, но если этим принцам не удалось пробудить Гвенни, то можно ли надеяться, что другим удастся?
Слезы Анни упали Гвендолин на лицо и скатились по ее щеке, словно бы это заплакала сама спящая принцесса.
Лиам утешающе погладил Анни по шее. Такой маленький, но такой важный жест. Анни прижалась к нему. Как хорошо, что рядом человек, которому не все равно!
– Что с ней? – спросил Бельдегард, всматриваясь в лицо Гвендолин. – Она плачет? Никто не должен плакать во сне! Подождите, я сейчас… – И одним размашистым движением он слизнул влагу со щеки Гвенни.
– Все в порядке, – заверила Анни. – Она не…
– Анни, это ты? – Веки Гвендолин задрожали, и она открыла глаза. И первым, что увидела – склонившуюся над ней голову Бельдегарда. Вырвавшийся у заколдованной принцессы пронзительный вопль разорвал тишину. Спящие обитатели замка зашевелились, словно бы им что-то снилось, но никто не пробудился.
– Гвенни! – вскричала Анни. – Ты проснулась! Может ли быть, что поцелуя Бельдегарда оказалось достаточно?!
– Если это можно назвать поцелуем, – заметил Лиам.
Безудержно краснея, Гвендолин попыталась отползти к изголовью кровати, прочь от нависающей над ней медвежьей головы.
– Уберите от меня этого монстра! – завизжала проснувшаяся принцесса. Бельдегард же все смотрел на нее проникновенным взором.
– Он не монстр! – возразила Анни. – Он твоя истинная любовь. Именно он разбудил тебя поцелуем. Неужели ты не видишь, Гвенни, Бельдегард – зачарованный принц. Если бы он был обычным медведем, его поцелуй не сработал бы.
– Но он такой мохнатый! – воскликнула старшая сестра.
– Подожди, сейчас ты убедишься, что я права, – сказала Анни и, миновав Лиама, подошла и положила руку на голову принца-медведя. И на глазах изумленной Гвендолин звериный облик медленно растаял, оставив вместо себя прекрасного молодого человека.