- Мы еще кого-то ждем? – рычит Чудовище.
Я качаю головой:
- Нет, теперь мы должны отправляться в путь. Матти, лодка готова?
- Да.
- Что ж, друзья, надеюсь, у нас все получится!
Отплываем мы тихо, стараясь не привлекать к себе внимание ночной стражи. К счастью, море спокойно, и до цели мы добираемся уже к рассвету. На горизонте, в лучах восходящего солнца, ослепительно сияет Золотая гора, а я даю знак Матти. Он прикладывает к губам витую раковину, осторожно дует, и над морской гладью разносится нежная мелодия.
Я замираю в ожидании. Остальные в нетерпении поглядывают то на меня, то на игру бликов на морской глади, не понимая, чего мы ждем. Но вот, наконец, мелькает неподалеку переливчатый хвост, и к борту прибивается последняя участница нашего похода. Русалочка.
Глава 21
Считать ли истинной любовь, когда ты ни разу даже не заговорила со своим избранником, лишь наблюдая за ним издалека? Станет ли истинной любовь, если та, которую ты считаешь своей спасительницей, окажется толстощекой и рябой крестьянкой, а не уточненной воспитанницей элитного монастыря? Будет ли истинной любовь, когда ты женишься на юной красавице, потому что ее отец заключил с твоим отцом союз, и ты покорно отрекся от милого найденыша, нежной девочки, преданно смотрящей тебе в глаза? Нам не дано это узнать. Зато мы знаем, что истинной стала любовь Русалочки и простого моряка Матти, бросающего в воду драгоценные камни, чей блеск однажды и привлек обитательницу морских глубин. То была одна из сестер бедняжки, что поплатилась за любовь к принцу и теперь вместе с воздушными духами витала где-то в надежде обрести бессмертную душу.
Да, сестра Русалочки тоже полюбила человека, и пока ни она, ни Матти не могли найти способ, чтобы соединить свои судьбы. Русалочка боялась огорчить отца, который и так сильно сдал после исчезновения своей любимицы, младшей дочери, а Матти боялся обращаться к волшебникам, помня о том, каким проклятьем обернулся для них с матерью дар одной из представительниц магического клана. Так и жили они: встречались украдкой, жили одним днем, не смея мечтать о будущем.
Но мне было не до лирики, слишком уж я волнуюсь, вновь и вновь прокручивая в мыслях свой план. Мой замысел сводился к следующему. Хозяин Золотой горы спокоен: он знает, что ни одному, даже самому многочисленному людскому войску его не одолеть. Знает он также и то, что, благодаря хрустальному шару, ни один маг в мире не одолеет его. Значит, в сражении с ним мы исключаем и силу, и магию. Что же тогда остается? Правильно: хитрость и неожиданность (в одной из трактирных побасенок звучала более грубая версия – «слабоумие и отвага», но я предпочитаю об этом не думать).
Сейчас мы с Домиником и Мальчиком сидим в засаде, осторожно наблюдая, как зубр пасется на цветущей полянке. Запах волшебных трав кружит голову, и мне требуется приложить усилие, чтобы сосредоточиться.
- А волшебник не почует наше появление? – шепчет мальчик мне в спину.
- Нет, - усмехаюсь я, - ему не до того сейчас. Надеюсь, Базилю удастся его роль!
В этот момент на полянке появляется наше Чудовище. Оно сбросило плащ, в который куталось во время пути, и я невольно отвожу глаза, уж больно свирепый и косматый у него вид. Зубр настороженно замирает при виде незнакомца, а тот чинно шествует навстречу, останавливается в паре шагов и издает рык, который призывает к поединку. Нет, не к сражению, а к тому, что у рыцарей принято называть «помериться копьями». Копий у наших зверей нет, зато клыков и рогов в изобилии.
Противники осторожно сходятся, пофыркивая и взбивая землю копытами. Упираются лбами и начинают кружиться на месте. Глаза обоих наливаются кровью, рога скрежещут так, что у меня болят уши. Так продолжается ровно столько, сколько зубру нужно, чтобы оценить, что рога нашего Чудовища хоть и равны по длине его собственным, зато клыки на пару дюймов длиннее. Зубра это выводит из себя окончательно, он отскакивает назад и начинает бить копытом, призывая к настоящей битве. Но у нашего монстра в запасе остался неоспоримый аргумент. Он встает с четверенек и протягивает вперед передние ноги (или все-таки руки?), выпуская длинные острые когти. Зубр растерянно подносит к глазам свою переднюю ногу, но там – обычное, пусть и внушительных размеров копыто.