Дальше все шло по сценарию. Мачеха заперла Золушку на чердаке. А по городу поползли слухи, что принц твердо намерен разыскать таинственную незнакомку. Недолго думая, я отправилась во дворец. Симон, один из привратников, с которым я давеча подружилась, смог организовать мне встречу под предлогом, что есть новости о зазнобе принца.
Принц, честно сказать, меня не впечатлил. Смазливенький, но какой-то безвольный. Впрочем, одернула я себя, Золушке виднее. Когда меня привели в аудиенц-зал, он задумчиво вертел в руках башмачок. А канцлер, почтительно склонившийся рядом, увещевал его:
- Подумайте сами, Ваше Высочество, разве размер обуви – универсальный критерий? А вдруг подойдет, да не той?
- Ну, на лицо-то я тоже собираюсь смотреть! А какой еще предлог можно придумать, чтобы побывать во всех домах королевства и пересмотреть всех девиц, а? Есть идеи?
Канцлер промолчал. И тут вступила я. Рассказала о бедняжке Золушке и о том, почему она вынуждена была скрываться. Принц обрадовался. Тут же отправился к дому нареченной и тем же вечером привез ее во дворец. А меня за добрые вести наградили увесистым кошельком с золотом. О пропитании в ближайший месяц можно не беспокоиться! Тьфу, опять я о еде!
На свадьбу, несмотря на настойчивые приглашения, я не осталась – боялась встретить знакомых. Все-таки, королевство не так далеко от наших владений.
Золушка с принцем зажили душа в душу. А я отправилась дальше. Кстати! В королевстве активизировалось движение «Зеленый мир», члены которой призывали остановить бессмысленное истребление зверей ради ценного меха. Поэтому в дворцовые летописи предмет, соединивший сердца влюбленных, был внесен не как «башмачок с беличьей опушкой», а как хрустальный. Во избежание народных волнений, так сказать.
Глава 4
Никогда бы не подумала, что, путешествуя, можно совершить массу удивительных открытий…о себе самой. Когда я гуляла по дворцовому парку, могла завизжать при виде обыкновенной ящерицы. А следом за мной ходила фрейлина с подушкой на случай, если я устану и захочу посидеть на травке. Теперь же сижу на потрепанном плаще и с удовольствием жую пожаренного на костре кролика. Костер развела сама. И кролика поймала в силки сама, освежевала и зажарила, даже не поморщившись.
Оказалось, что я сильная, выносливая и храбрая. А еще – отзывчивая и внимательная к лишениям ближних. Пожалуй, стоило того, чтобы променять праздное существование в окружении роскошных безделушек и подобострастных придворных на непредсказуемую кочевую жизнь.
Единственная мысль, которая меня мучила – о родителях. Но и здесь выход нашелся. Зиму мы обычно проводили у тетушки, на берегах теплого моря. Теперь же я поняла, что могу добраться до ее княжества посуху и окажусь там в одно время с родителями, которые совершают вояж на корабле. Приятно странствовать, имея перед собой четкую цель. С почтовой каретой я передала письмо, где сообщила, что жива-здорова и мы вскоре встретимся в тетушкином замке. Это успокоило мою дочернюю совесть, и я продолжила путь.
Очередной замок встретил меня тишиной и безлюдьем, хотя не был похож на заброшенный. Я обошла несколько помещений, но никого не встретила. Было жутковато, но, попав в просторный зал, где весело плясал в камине огонь и стоял накрытый стол, я немного повеселела. Значит, замок обитаем! Прошел час, но так никто и не появился.
Странно, вспоминая потом события этого вечера, понимаю, что пребывала, как в полусне. Не было ни страха, ни удивления. Лишь спокойная уверенность, что здесь мне не причинят вреда. Перекусив, я отправилась бродить по замку и вскоре нашла спальню, где стояла кровать с вышитым пологом и кипенно-белыми простынями. С сомнением посмотрела на свою грязную одежду и, словно отвечая моим мыслям, в углу комнаты появилась ванна, наполненная горячей водой. Я и тут не удивилась. Сбросила одежки и со стоном блаженства погрузилась в воду. Как же давно не купалась по-человечески! Я так разомлела, что с трудом добрела до кровати. Облачилась в полотняную рубаху, забралась под меховое одеяло и тут же заснула.