* Дюз - в Арции небольшой монастырь-тюрьма, принадлежащий равно Церкви и светской власти, где велись формально находящиеся в их совместном ведении дела о недозволенном колдовстве, оскорблении властей и богохульстве. В большинстве случаев клирики в дела следователей не вмешивались, автоматически утверждая приговоры.
Луи опять потянулся к спасительной фляжке - пить перед боем последнее дело, но не пить он не мог. Да и не он один. Впрочем, в исходе схватки принц не сомневался, клокотало в нем и в его людях нечто, не оставлявшее таинственным убийцам не единого шанса. Только бы догнать - ведь те опередили их на добрых десять ор. Хорошо, что он взял с собой Гайду, - горная овчарка сразу же взяла след. От других псов толку не было - они были натасканы на птицу и перепуганы. Ненужную свору пришлось оставить в полувесе от бывших Лошадок на попечении обжегшего руки сигуранта. Бедняга Жани бросился на звучавший из подполья догорающего дома отчаянный детский крик и спас... совершенно очумелого от дыма и пламени кота, пулей взлетевшего на росшую под окнами сгорбленную вишню. Жани теперь не сможет даже поводья в руках удерживать несколько дней, но возиться с ним было некогда.
Все думали об одном - догнать, но опытные воины сумели втолковать молодежи, что предстоит преодолеть не одну весу, а потом еще и драться, а значит, нужно беречь силы. Через полуору Матей заставил остановиться и что-то съесть. Люди ворчали, но когда и принц не терпящим возражений тоном поддержал своего бывшего врага, неохотно принялись за оставшиеся припасы. Это оказалось весьма кстати, так как переход был не из легких.
Луи привстал на стременах и посмотрел вперед. Разумеется, ничего, кроме ночи, он не увидел. Он плохо знал эти места, это была самая настоящая глухомань, хотя отсюда было рукой подать и до больших дорог, и до Льюферы. Косогоры, перелески, леса, озера, весной и осенью служившие пристанищем пролетающим птицам, редкие деревни не бедные - кто сейчас в Арции живет бедно? Но и не богатые, во всяком случае, по арцийским меркам. Куда было здешним землям до плодородных черноземов Средней Арции или той же Фронтеры. Зато здесь прекрасно росли маленькие розовые яблоки, из которых делали лучшее в Благодатных землях яблочное вино. Потому-то здешние села и утопали в садах, которые сейчас как раз доцветали. Цветущие яблони... и у корней убитые люди, что может быть неуместнее и страшнее.
Принц в последний раз отхлебнул из горлышка и решительно завинтил крышку. Хватит, больше ни глотка. Хотя б пришлось гнаться за этими извергами до Последних гор. Но этого не потребовалась. Они нагнали их в очередной деревне, названия которой Луи так и не узнал.
Как всегда в этих краях, перед рассветом резко похолодало, с недалекой реки потянулся туман. Очевидно, у Луи разыгралось воображение, потому что длинные белесые космы показались ему живыми и чуть ли не разумными. И еще очень голодными. Молодой человек словно бы почувствовал вековую злобу и сосущую, неутолимую холодную пустоту... Обругав себя за преждевременно данную клятву, но так и не притронувшись к оставшейся царке, принц неожиданно для самого себя развернул коня и подъехал к Шарлю Матею, двигавшемуся по молчаливому уговору чуть впереди отряда рядом с неизбежным Винсеном.
Матей, казавшийся в утренней дымке очень старым и уставшим, повернулся к принцу.
- Мы их догоняем. Гайда пошла верхним чутьем.
- Я понял, - кивнул головой Матей, - что-то еще?
- Не нравится мне этот туман, - неожиданно выпалил Луи.
- Мне тоже, - согласился его собеседник, - но там вряд ли то-то прячется, все наверняка в деревне.
- Я не об этом, - Луи досадливо поморщился. Больно же было ему заговорить о своих страхах. И с кем? С человеком, который и снов-то наверняка никогда не видит.
- Я всегда боялся тумана, - внезапно признался его собеседник, - в тумане мы все - заблудившиеся дети.
Ответить принц не успел. Тишину разорвал страшный, воющий крик. Кричал, без сомнения, человек. Женщина. Но в крике этом не было ничего разумного. Только жуткий, смертный ужас. Луи спиной почувствовал, как напряглись его люди, но первым опомнился все же Матей, страшным голосом гаркнувший:
- Стоять!
- Стоять?! - невольно переспросил принц.
- Мы не можем очертя голову кидаться не зная куда. Нас слишком мало, а этих... - Матей запнулся, не найдя в своем солдатском лексиконе слов, достойных вчерашних извергов, - этих должно быть ну никак не меньше полутора сотен, то есть три на одного. Так что вперед. Но очень тихо. Вон до тех кустов. И уйми собаку.
Гайда действительно была вне себя. Ее горло разрывало низкое рычание, пушистая светлая шерсть на затылке стояла дыбом, хвост совсем исчез между ног. Только впитанная с молоком матери любовь к хозяину и привычка повиноваться заставили суку замолчать и медленно пойти рядом с хозяйским конем.
"Вон те кусты" оказались все той же обязательной в здешних краях сиренью, уже распустившей листья-сердечки. Заросли примыкали к заборчику, окружавшему крайний дом, двери в который были распахнуты, так же, как и в Лошадках. Никого не было видно. Убийцы, если они еще были в селе, не озаботились поставить охрану.
- Похоже, они совсем обнаглели, - проворчал Винсен, проверяя пистоли.
- "Зло всегда есть глупость", - назидательно процитировал Книгу Книг еще один ветеран из числа воинов Матея, чьего имени Луи, нарочито презиравший своих тюремщиков, так и не удосужился узнать.
- Если бы всегда, - не согласился со священным текстом Матей, - но сейчас, похоже, нам везет. Они, - он произнес это слово с непередаваемым отвращением честного рубаки к палачам, - похоже, привычек не меняют. Наверняка гонят всех к иглецию.
- Чего же мы ждем? - дернулся вперед Луи.
- Чтобы Клод и Рауль успели зайти с той стороны, - пожал плечами ветеран. - Ни один не должен уйти.
Если бы полностью рассвело, было бы видно, как Луи покраснел. Опыт, конечно, вещь великая, но догадаться о том, что врага надо взять в кольцо, мог бы и он.