— Я сам схожу.
Никакие возражения он даже слушать не стал. Мне запретил выходить. Прихватив назначение доктора, вышел из машины, строго напомнив о блокировке дверей. Понимаю, что уже думаю об этом второй раз за ночь. И тем не менее… Вот же характер у человека!
Но если честно, я ему очень благодарна.
Зачем он со мной возится, конечно, большой вопрос, но, может, есть ещё на свете люди, которым не всё равно, когда они видят боль и страдания других.
Слава вскоре вернулся, поставив на заднее сидение довольно объёмный пакет с лекарствами (что за бред — лечить ушиб), и уточнил:
— Где живешь?
Не ожидая подвоха, но, всё же, находясь в напряжении, назвала адрес, и мы доехали до моего дома. Снова в полном молчании. Удивительно, но рядом с этим мужчиной расслабиться не получается. Вообще.
— Сиди. Я сейчас.
С осторожностью наблюдаю, как мужчина сначала достаёт аптечный пакет, обходит машину по кругу, распахивает дверь, а затем вкладывает мне в руку ключи и произносит:
— Закроешь.
Тупо уставилась на хромированный значок японской марки на чёрном куске пластмассы, чувствуя, как сильные руки, аккуратно меня подхватили и понесли к подъезду.
Я даже не знаю, что ему сказать. Возражения будут совершенно не к месту, слова благодарности прозвучат совсем глупо. Пытаюсь хоть немного отвлечься от ощущения мужских пальцев на моей коже (хоть и безуспешно) и пригреться в его руках, потому как помимо пары лоскутков нормальная одежда на мне всё ещё отсутствует. «Сижу» тихо, как мышка, ожидая его дальнейших действий.
— Доставай ключи, — он поставил меня на ноги у двери домофона, тем самым давая возможность порыться в сумке.
Находиться рядом с ним уже как-то страшновато. Тяжелая давящая аура его никуда не испарилась, напряжение витает в воздухе. А под его тёмным, насквозь пронизывающим взглядом стоять и вовсе неуютно.
Приложила магнитный ключ к специальному круглому замку, позволяя механизму сквозь короткий писк разблокироваться. А мужчина, тем временем, распахнул дверь и вошёл в подъезд вместе со мной. И вот мы идём к лифту, но дальше мои нервы не выдерживают, я, как можно вежливее, уточняю:
— Слава, Вы решили подняться ко мне?
Акцент постаралась сделать на том, что его никто не зовёт. Но моего спасителя это, видимо, совершенно не смутило.
— Разумеется. Я должен убедиться, что ты начнёшь лечение прямо сейчас.
Мдааа… Рискнуть и запустить его в квартиру? Кажется, именно так и придётся сделать, но сначала всё же попробую ещё одну попытку. Более настойчивую.
— Я начну, обещаю. Вам, возможно, пора? Ночь на дворе. И Вас ведь, наверняка, кто-то ждёт.
И правда. Только сейчас эта мысль пришла мне в голову. Его ведь не может никто не ждать? Такое попросту невозможно. Посмотрела на собеседника трезвым оценивающим взглядом. Что ни говори, а этот мужчина, он такой… такой… Мысленно подобрать подходящее слово не успела.
— Кира, это последнее, о чём тебе сейчас нужно думать.
Боже, я не могу смотреть ему в глаза. Меня словно неведомой силой затягивает в эти чёрные гипнотизирующие омуты. Как он это делает? А я думала, что вполне равнодушно отношусь к животному мужскому магнетизму. Какой странный самообман.
Нужно заставить себя отвернуться…
— Заходи в лифт.
Его фраза немного привела меня в чувство. Я что, как последняя идиотка, на него уставилась? Жуть. Нужно как-то исправлять ситуацию.
— Вы в принципе любите командовать, или это уже привычка?
Человек меня очень выручил, я ведь не могу его выгнать или сказать, мол, спасибо за помощь, до свидания. Дальше я как-нибудь без опасных бородатых брюнетов обойдусь.
Ситуация, однако. Радует только то, что это друг Толи, ещё и известный в определённых кругах, а не первый встречный с улицы.
Медленно рыщу по дну сумочки. Ах, да. Звенящая связка ведь давно уже у меня в руках…
Мужчина спокойно стоит рядом и ждёт, пока я проверну ключ в замке. И ни одной эмоции на таком привлекательном лице. Только сдержанная холодная маска.
В последний раз жалобно на него взглянула. И он всё же решил дать ответ.
— Кира, я не маньяк. Мне нужно удостовериться, что ты в порядке. И я сразу уеду.
С тихим вздохом распахнула дверь и пропустила его вперед. У нас с Машей места, конечно, маловато, но зато всегда чисто и прибрано. Не. Ну, как прибрано. Насколько это возможно с двухлетним ребёнком.
Слава разулся и прошёл уверенным шагом на кухню. А я не знаю, что делать. Завороженно стою и смотрю на экземпляр мужской силы, уверенности, строгости и властности. Почему-то я крайне растеряна. Видимо от того, что вот такого участия и неравнодушия по отношению к себе не чувствовала уже давно. Наверное, по правилам гостеприимства нужно предложить ему кофе, но это будет самый очевидный повод задержаться у меня ещё на неопределенное время. А этого я точно не хочу. Он одним своим видом заявляет: «Всегда получаю то, что хочу». И в ответ на это моя внутренняя система безопасности, мигая красными огнями, громко оповещает: «Осторожно! Не связывайся с ним! Он слишком опасен!». Но глубина его тёмных глаз до сих пор не отпускает.
— Вот. Это выпить сейчас, — мужчина подошёл вплотную и протянул разжатую ладонь, на которой сиротливо лежат две крохотные таблетки. Меня словно в жар бросило от тревожного чувства, распространяющего еле заметную по телу дрожь. Когда он уже уйдёт? И когда он успел изучить весь список медицинских предписаний? И самое главное — зачем?
— Спасибо. Я, правда, в порядке. И могу управиться сама.
— Тогда пей.
Чего мне стоит запить поскорее эти чёртовы таблетки и выпроводить его вон из квартиры?
Налила полстакана воды, зацепила ожидающие меня лекарства, и, бессознательно дотронувшись до жёсткой кожи, мгновенно отдернула руку. Стараясь не вспоминать мимолетное прикосновение к грубым мужским ладоням, которые так бережно несли меня после сокрушительного падения, резко закинула колеса в рот, сделав два больших глотка. Надеюсь, это всё?
— Умница. Теперь мазь, — твёрдым тоном проговорил мой надзиратель, протянув зажатый между пальцами небольшой тюбик. — Снимает отёк, восстанавливает кровообращение в повреждённых тканях. Будешь использовать утром и вечером.
Как? Ещё и мазь? Удивительно, как это он не нагнул меня над столом и сам не растёр содержимое флакона? Чтоб уж наверняка.
— Намажусь после душа. Очень боюсь показаться невежливой, но это уже перебор. С небольшим синячком я, надеюсь, справлюсь, — как могу дальше гоню от себя мысль, что за все эти лекарства заплатила не я, пусть даже они мне и не нужны.