Марья мрачно разглядывала произошедший беспредел. В принципе, оно к тому и шло. Такое количество вооруженных людей до добра никогда не доведет. И поскольку каждый был уверен в своей правоте… получилось то, что получилось. С одной стороны, их понять можно. Каждый хочет удачи себе, и конкуренты мешают. Но с другой стороны… видят же, что они никому даром не сдались, даже архимаг ушел не солоно хлебавши, так неужели нельзя спокойно заказать амулет и пересидеть в деревне?
— Господа, раз такое дело… Попрошу на будущее сразу объясняться. Мне не нужны смерти и трупы под домом. Кто желает устраивать смертоубийство — прошу выходить в лес. Кто попытается проникнуть в дом силой, тому будет очень нехорошо от магии, — Марья смолчала о том, что недавно умерших теперь придется хоронить, а сама аура смерти будет здорово мешать колдовству и особенно исцелению. Ругаться насчет тупых мужиков она не стала — смысла не было никакого.
— Но мы ж совсем не при делах, — сокрушенно вздохнул несчастный глава разбойников. — Что ж мы совсем нелюди — вот такое устраивать!
— Марья, давайте пройдем, Фарни и Милике сейчас очень плохо, я ничего не трогал, только отвар укрепляющий им дал… — поспешно встрепенулся юный целитель и пошатнулся, хватаясь за забор. Быстро метнувшаяся к нему Велена ловко придержала его под руку.
— Пошли, болезные… что ж оно так получается-то паршиво… — ведьма заметно скисла. Так хорошо проведенный день закончился настолько плохо. Ругать студентов, как и разбойников, было бесполезно. Это ничего не давало, кроме ощущения собственного бессилия.
Ведьма широко открыла ворота, позволяя занести в дом раненого. Видок у того был не очень, она сомневалась, что действительно сможет помочь… Но с новой силой… неужели не справится? Было бы обидно. И самое мерзкое, что тот самый амулет теперь болтался у него на шее. И ничем, видимо, не помог. Теперь она хорошо так задумалась насчет удачи — если ли та вообще? Не суеверие ли набежавших мужиков? Впрочем, без удачи этот разбойник вполне мог быть мертвым…
Пока мысли думали, руки делали. Первым делом разбойника сгрузили на лавку, стараясь сильно не тревожить. Марья отыскала пару завалящих зелий на случай полного истощения, сама она забыла уже, когда такими пользовалась, обычно магии нужна была капля… А ребятам пригодится. Вручила студентам флакон, велела поделить на троих, второй оставила на чуть позже, когда первая порция зелья усвоится. Сразу резко гнать резерв тоже нехорошо — тело, восполняя магические силы, истощает физические.
И пока ребята разбирались, она взялась смотреть раненого. Некстати напомнила о себе Машка, грозно мекая из сарая.
— Чтоб тебя! — ругнулась ведьма, но бросать мужика не стала. Поверхностные царапины ее пока не волновали, а вот колотая рана живота… Тут было, над чем подумать. Санир действительно сделал все, что только мог. Но, видимо, с внутренностями управляться еще не умел, как и с заражением крови.
И, взявшись за лечение, ведьма отстраненно подумала, что жизнь очень странная штука. Исцелять такие раны ей было не впервой. Но что удивило Марью, так это то, как спокойно полилась сила, даже без особого настроя…
Велена же в это время сбегала за тазиком с чистой водой и тряпицей, помочь убрать с бедняги лишнюю грязь и кровь — его-то бинтовали на скорую руку, лишь бы успеть кровотечение пережать!
— А ведь рана страшная, я меч осматриваю и это жуть, — тихо проговорила воительница, касаясь ногтем черного волнистого лезвия. — Это фламберг, и то, что парень пережил такой удар и не помер — огромная удача!
— Будет еще просто величайшая удача, если он не умрет сейчас или вскорости от нагноения, — пробурчала Марья. — Давай будешь промывать, а я — выгонять всю грязь. Слабонервным лучше не смотреть…
По-хорошему этому парню требовался отличный целитель, полный сил. Но у него была только ведьма и выдохшийся студент, которому самому сейчас магичить нельзя. И это действительно будет большой удачей. Марья рассеянно взглянула на главаря, присевшего на шатающуюся табуретку, но выгонять не стала. Пусть уже сидит, вдруг что подаст или чем поможет…
Она осторожно разрезала маленьким ножом бинты, легко убрала окровавленные тряпки и сбросила прямо на пол. Потом уберет, не до них. Заклинание, сдерживающее кровоток, чуть ослабло, из раны засочилась грязная, почти черная кровь.
Велена мрачно подала сухие чистые бинты, а сама принялась вымывать и чистить кожу вокруг раны и ее края.
— Придется шить, не скажешь, где у тебя спирт и нитки с иголками — это может понадобиться?
— Там, — ведьма указала на полочку, — я сейчас промою их, как-то давненько уже такого не было… — Марья метнулась к полке и достала из маленького горшочка моток белых ниток с иглой. Спирт оказался в подвале в большом, хорошо начищенном казане. — Как знала, что пригодится, и нагнала…
Разбираться с раной пришлось долго. Сначала вымыли грязь, зараженную кровь и немного гноя. Потом Марья залечивала внутренности, опять же изгоняя скопившуюся в полостях кровь наружу. Выглядело это отвратно. Попутно Велена сшивала разрывы, ибо магия магией, а нитки надежнее. Главарь разбойников через некоторое время уже вышел подышать на крыльцо, слушая громогласные вопли Машки. Отягощала всю процедуру невидимая, но хорошо ощутимая аура смерти.
Что было невероятно, но операцию бедолага выдержал, и в конце Велена принялась вновь накладывать перевязку.
— Марь, я справлюсь, а ты иди к Машке, а то она сейчас выберется и забодает всех, — коряво пошутила фея. Сейчас просто нельзя было продолжать держать кирпичную мину.
Ведьма согласно закивала, но сначала пошла мыть руки. У колодца она застала того самого блудного главаря, тихо сидящего на скамейке, подперев голову.
— Не волнуйтесь, жить будет, — вяло предупредила ведьма и слила себе на руки из ведра воду. В темноте кровавые струйки показались ей особо значимыми… Стоп. В темноте? Показались? Марья несколько мгновений тупо смотрела на собственные загорелые руки, пытаясь понять, каким это таким макаром их видно. Как прекрасно видно колодец, главаря, лавку и траву под ногами. Она и помыслить не могла, что ночью можно настолько хорошо видеть!
— Вы за ним присмотрите уж, не обидьте… — тихо поговорил мужчина, но, подняв на ведьму взгляд, вздрогнул и описал охранный круг. — Простите, госпожа ведьма, у вас глаза… светятся! — шокированно выдохнул он.
— Остатки ворожбы, — грустно ответила Марья, разбираться в этом всем ей было некогда. Ее ждала Машка и любимое, побитое копытами ведро…
А закончив с вредной козой, она перелила молоко в глиняный горшок и отдала пить студентам. Самой уже не хотелось ни есть, ни пить, ни думать. Только спать. А детям молоко полезно. Особенно выложившимся на полную катушку.
Впрочем, сверкающая в полумраке желтыми глазами Велена упрямо ткнула ей в руки чашку с какао.
— Ну что, в нашем полку баб со светящимися глазами прибыло? — криво улыбнулась фея, усаживаясь на свою уже привычную лавку. — Кажется, мы с тобой чего-то не знали. И сказки про ведьм не совсем сказки…