— Я, конечно, тогда была больная и хромая, но, кажется, при мне ничего особо не падало и я не пыталась свернуть себе шею, падая с печки! — усмехнулась воительница, слушая за стеной еще один звук падения тощего тельца.
К слову, вскоре он выглянул, и стало ясно, что кофту он чудом не надел задом наперед, а в одну штанину пытался просунуть обе ноги. Не преуспел, сверзился на пол и наконец вышел, поправляя пояс.
Марья покивала и ушла к себе переодеваться. Отжав волосы и замотав их сухой косынкой, женщина вернулась, налила гостю уже слегка остывший отвар (не хватало еще, чтобы обварился), а потом развесила на печке сушиться все мокрое. Велене в этом плане было лучше — магия уже все высушила и убрала.
— Ну рассказывай, чудо природы, какими судьбами к нам? Я так понимаю, все совсем плохо? — она рассматривала парня, едва сдерживающего дрожащие руки, чтобы не уронить кружку, и шмыгающего носом. Вот такого чуда у нее дома еще не было!
— Я неудачник, — просто буркнул он. Каждое его движение было нарочито медленным, осторожным и четко выверенным. Казалось, даже поднести ко рту чашку для него было немалым таким подвигом. Впрочем, Велена подумала о том, что почему бы и нет. Если ему настолько не везет, то волей-неволей привыкнешь к осторожности!
— Это уже понятно, — ведьма покосилась на обалдевшего Тишку, спешно вылизывающегося от дождевых капель. А потом вновь посмотрела на это чудо. Парень держался нормально, только шмыгал носом и старался ничего не задевать. Казалось, будто он просчитывает каждый свой шаг. — Могу предложить амулеты, они вроде нормально действуют, и такой амулет даже одного парня спас от смерти. Приятели его забрали в лес, увы, показать не смогу.
— Я не уверен, поможет ли… — тяжко вздохнул парень, касаясь целого уха, унизанного разными сложенными сережками. — Все это — амулеты удачи, общей суммой в двадцать золотых, — проговорил он, смущенно дергая искалеченными ушами. Велена задумчиво это подметила, принюхалась и ошалело хмыкнула:
— Ты эльф?
— Есть такое…
Марья удивленно взглянула на ухо гостя — при такой обрезке толком и не поймешь, эльф он там или не эльф. А всех иных признаков эльфа пока не наблюдалось. Ни привычно длинных волос, обычно укладываемых в сложные прически, ни множества украшений (серьги-амулеты не в счет), ни естественного эльфийского очарования… Да уж, такому чуду природы только лягушек очаровывать… но вслух она этого, конечно же, не сказала.
— Ну раз эльф и раз простужен… что ж, оставайся пока, будем лечить, — слабо улыбнулась ведьма, а потом взялась сооружать неожиданному гостю завтрак. — Сейчас поешь, и я тебя мазью натру, — она усмехнулась уже шире, вспоминая Велену. Кстати, мазь очень хорошая, согревающая, на змеином яде. И хвори выгоняет, и спину лечит… главное, не есть ее. — И как зовут-то тебя? — надо же как-то обращаться к гостю, не «эй ты, иди сюда», в самом же деле…
— Тальвэн. Зовите меня Тальвэн, — просто буркнул новоявленный эльф и потянулся к поданной тарелке с кашей. Скрыть бурчание желудка он не смог бы при всем желании. А потом чихнул и сбил локтем маленький горшочек, служащий солянкой. Соль белыми комочками рассыпалась по столу, хорошо хоть горшочек затормозил у самого края и не разбился.
Велена хмыкнула, сдвигая солонку с края.
— Ты откуда такой взялся, чудо? — фыркнула фея, обозрев виновато покрасневшую рожицу.
— От мамы с папой и эльфийского леса! — криво улыбнулся парень. Кстати, присмотревшись, стало видно, что его целый глаз — единственное красивое, что осталось в его лице. Большой, миндалевидный и яркий, сине-зеленый…
Марья молча собрала соль, смела ее тряпицей обратно в горшочек, поскольку разбрасываться такой ценностью не захотела. Теперь она вообще не была уверена, что скоро попадет в город. И глядя на этого измученного эльфа, практически глотающего не жуя горячую кашу, ведьма прислушивалась к своему чутью. Да, избавиться от такого странного чуда ей доведется нескоро.
Дождавшись, пока Тальвэн поест, она сама забрала тарелку, не доверяя ее никому. Впрочем, эльф нашел, где отличиться — веками стоявшая без проблем лавка тихонько и очень подозрительно треснула. Но на том все и закончилось до поры до времени. А потом Марья отыскала давно запихнутую в глубь полки мазь и привычно скомандовала:
— Подними рубашку так, чтоб была открыта спина, я мазью натру. Потом сам себе натрешь грудь и быстро на печку. Мазь не есть, в глаза… глаз то есть, не пихать! Ай, лучше сама натру! — подумав, что эльф еще чего доброго мазнет пальцами по лицу и получит красивый ожег глаза, ведьма взялась того натирать. Сопли соплями, но если все настолько хреново… а судя по спотыканию через шаг и рассыпанной соли, то действительно хреново… то лучше перестраховаться и натереть его. Угреется и спать будет как младенец.
А по обнажении спины ведьма закономерно обнаружила то, что ожидалось. Шрамы. Целая куча самых разнообразных, наслаивающихся друг на друга шрамов. Старых и свежих, тонких и широких, рваных, резаных, всяких… Можно было подумать, что этого эльфа долго и качественно пытали в каком-нибудь каземате. А еще рвали дикие звери, морозили до почернения плоти и резали на ремни.
— Ничего себе, а ведь учитывая эльфийскую регенерацию, это значит, что такие ранения происходили постоянно! — вздохнула фея.
Похоже было, что эльф сей пропишется тут надолго.
— Пойду принесу скобы, надо укрепить лавку. А еще тебе лучше прирастить к стенам и полу все полки и шкафы.
— Давайте сначала подлечим? — ведьма взялась натирать беднягу, стараясь не задевать совсем свежие шрамы и ни в коем случае не намазывать их такой мазью — могло сильно жечь. А Тальвэн только глухо спросил:
— И кому же досталась удача? — будто его реально волновал этот вопрос.
— Мне, — спокойно ответила Марья, поправляя ему рубашку. Как-то она вообще этого парня после увиденного воспринимала как ходячее пособие по исцелению. Вон ребра считать можно. Впрочем, это вполне закономерно, все силы уходят именно на регенерацию, мясо наращивать не с чего.
Спереди эльф представлял такое же жалкое зрелище, как и со спины. Что лицо, что шея, что грудь — все было в шрамах. Наверное, ни единого живого места не осталось, подумалось ведьме. Впрочем, ее делом было лечение, а не обсуждение чужого внешнего вида. Сама вон такая же кракозябра была, всей и разницы, что шкура целая.
— А почему тогда след на ауре пропал? Я же как только почувствовал, сразу пошел… так надеялся… Нет, ну это же надо — третья ведьма, и опять облом! — он перетерпел процедуру натирания и запахнул рубашку. Несмотря на то, что рубашка была Марьина, болталась она на эльфе как на вешалке. Даже разница в росте не помогала.
— Мы провели один занятный ритуал, — ведьма придержала дернувшегося было эльфа за плечи и отбуксовала к печке. — Залезай, грейся, там одеяло. Так вот, после ритуала все следы пропали.
Напоследок она окатила его дежурным исцелением. Сопли прошли, но не факт, что не вылезет еще какая бяка. Настолько неудачливых существ видеть Марье еще не приходилось.
И вообще дело обещало быть веселым. Вот с этим гостем точно. Велена вдруг подумала о том, что ее подруге дивно везет на разных странных гостей. Что не может не быть смешно…
Фея молча пошла за скобами — она точно была тут не нужна.
Да… Кажется, последние недели лета обещали быть очень веселыми…