— Теперь после развода ты сможешь жениться на Нике.
— Такие, как я, Ева, никогда не женятся на таких, как она, — огорошил своим заявлением, моментально смыв к себе любое сочувствие и расположение.
— Такие, как ты, Карен, не заслуживают таких, как она.
Мужчина удивленно повернулся к ней, до этого стоявший в профиль. И прошелся оценивающим взглядом.
— А ты похорошела. Окрепла. Окрылилась. Защищаешь соперницу даже. Браво.
— Ника мне не соперница. И я ей тоже никогда не была достойной соперницей. Она — единственная, кто тебе предан. Притом…что сама неоднократно предана тобой.
Феномен. Одно слово — два отражения. Две сущности. Вечная борьба добра и зла.
Ева замолчала, глядя ему прямо в глаза. Больше ничего их не связывало, и это было бесподобное чувство, несмотря на то, что построено на скорби.
— Прощай, Карен.
Шаг. Еще один. И ступор на третьем:
— Посмотрим. Я подумаю…
Девушка резко оборачивается:
— Да как ты…
— Ну, как-как, — перебивает с холодной насмешкой, — мне тут шепнули, что ты действительно с тем молокососом изменяешь мужу…как-то даже обидно. Нехорошо получилось. Надо разобраться.
Еву снова начало мутить. И опять вот этот взбунтовавшийся рывок задетого сердца, стремящегося покинуть предательское тело…
Господи, что происходит?! Опять кто-то переписал сценарий, добавив ей испытаний?!
— Ну, молодец, конечно. Хвалю, — скабрезно и с изощренным удовольствием, — сын депутата, перспективный, богатый, из родовитой семьи… Правда, я всё же побогаче буду…но неплохой вариант…в целом.
Девушка неожиданно качнулась. И оказалась в объятиях собеседника. Ненавистных до тошноты, резко подкатившей к горлу. Она вырвалась, снова пошатнулась и ухватилась руками за постамент.
— Водитель тебя отвезет, — коротко оповестил Карен, поняв, что занимательного выяснения отношений не предвидится, — как разгребу дела, обязательно навещу. Жди…Зефирка.
Ей пришлось прикрыть рот рукой и буквально умолять саму себя не позориться второй раз… Хотя после обращения, которое в его устах звучало осквернением святыни, это удавалось ещё труднее… Боже, он несколько часов назад похоронил мать, но даже это не убавило яда… Не стерло амплуа вершителя судеб…
Ева даже не помнила, как её доставили к дому. Всю дорогу она пребывала меж двух состояний — нездоровой сонливости из-за растраченных подчистую сил и укрощения рвотного рефлекса. А у подъезда последняя мысль — облегчение от возникшего вдруг любимого лица, что явилось единственным светлым пятном за день…
Из коматоза девушку пытались вытащить настойчивыми похлопываниями по щекам и обрызгиванием водой. Пришлось сделать над собой усилие и открыть глаза. Когда привыкла к свету, попыталась сесть…чтобы обнять Руслана…но это стало стратегической ошибкой, ибо тошнота нещадно ринулась вверх. Ева пулей влетела в ванную, тут же заперев дверь, чтобы последовавший за ней парень не видел, как тяжело её выворачивает наизнанку… Он стучался, обеспокоенно кричал что-то, но сначала из-за гула в ушах и голове она не различала эти звуки. Когда стало чуть легче, ответила:
— Мне уже лучше, подожди пять минут…приведу себя в порядок и вернусь!
Поднявшись с пола, девушка оперлась на бортики раковины и удрученно взглянула на своё угрюмое отражение. Включила холодную воду и стала умываться. А когда взяла полотенце, обмакивая кожу, случайно наткнулась на открытую полочку…с тестами.
В сознании щелкнуло.
Обещанные пять минут перетекли во все пятнадцать. И когда Руслан вновь заколотил в дверь, Ева машинально открыла и подняла на него полные потрясения глаза:
— Кажется, я беременна.
Глава 30
Оба замерли, уставившись друг на друга через порог ванной.
Всё делалось во имя этого дня. Пройденный путь был преодолен именно с этой целью. Самая ярая мечта, желание стать матерью, иметь комочек счастья… Свершилось.
Но они настолько не были к этому готовы, что растерялись.
Парадокс — не иначе.
Видимо, правду говорят, если чего-то очень сильно хочется, надо об этом забыть, чтобы сбылось.
Или, возможно, случись данное событие в любой другой день, Ева восприняла бы всё совсем по-другому. А так получается, будто колесо сансары в наглядном действии: пару часов назад она провожала одну душу, сейчас — встречает другую. И это настолько символично в своем первозданном замысле бытия, что пугает до дрожи. Как хрупка жизнь, как внезапна смерть. Да и Руслан появился…как ни крути…благодаря той самой просьбе умирающей Анны Седраковны, после которой Ева переехала в эту квартиру, затем стала бегать на том стадионе.