Она, конечно, позвонила и предупредила, что приедет, чтобы они были дома, но не сказала, что будет не одна. И когда Роман начала излагать цель визита, мама с папой потрясенно переглядывались, потеряв дар речи.
В гостиной все расположились вокруг журнального стола, на котором дымились чашки кофе и стояли многочисленные сладости и угощения. А еще…корзинка с коньяком и конфетами. И цветы. Для мамы. Роман, конечно, как и обещал, подготовился. Это всё организовал он — дорогие гостинцы и букет. Ей было велено не волноваться и доверить процесс обоим братьям, особенно старшему.
А Ева даже если бы хотела, не смогла бы вмешаться, поскольку язык натурально прирос к нёбу. Когда папа перевел на неё многозначительный взгляд, в котором светился немой вопрос «А они знают?..», девушка лишь слабо качнула головой. И вот это разочарование, ставшее ответной реакцией, как дождь из раскаленных углей опаляло кожу повсеместно, будто прожигая до самых внутренностей.
Один Бог знает, сколько оттенков стыда и уровней нечеловеческого раскаяния она испытывала сейчас, понимая, насколько неправильно всё происходит. Родители не заслужили такого удара. А как по-другому назвать огорошившую их новость, что дочь беременна и…как бы сожительствует с парнем? Тихоня Ева, которая до Карена даже за руку никого из представителей противоположного пола не держала. Её воспитанием всегда восхищались, говорили, что вырастить на чужбине достойное потомство, которое старается придерживаться традиций, очень сложно. Всегда есть вариант с полнейшей ассимиляцией, когда отпрыски отказываются от самобытных черт. Но папа гордился, что у него получилось привить уважение к иной культуре, сохраняя при этом основы своей. И вот то, что сделала Ева — это жирный крест на той самой гордости.
Им было известно, что девушка хочет ребенка. Но поскольку эту версию с выбором статуса матери-одиночки они отвергли тогда, очень резко отреагировав на такое желание, в данных обстоятельствах, может, поймут, что всё затевалось с этой целью…но стало намного серьезнее в процессе. Теперь к ребенку прилагается отец. Другой национальности. Младше. Более свободных нравов.
Молчание затянулось.
Папа смотрел на неё так…животрепещуще тоскливо, что хотелось отвернуться. Но Ева смиренно принимала всё, признавая, что перед ним очень виновата. Могла бы рассказать раньше. Он бы понял, может. Хотя…вряд ли. А теперь не поймет и не простит — явно читается в его янтарных глазах.
Девушка встала и вышла, игнорируя обеспокоенный взор Руслана, брошенный в её сторону. Находиться там она больше не могла. Последовала в кухню и примостилась на удобном диванчике напротив холодильника, тупо уставившись перед собой на многочисленные магнитики.
Когда-то Карен грозился опорочить семью, навести шума и распустить сплетни, но жизнь распорядилась так, что Ева и сама справилась с этой задачей. На тот момент ей было всё равно, поскольку никаких грехов за собой она не имела. А сейчас…нет, ни Руслана, ни будущего малыша девушка не считала грехом. И не жалела ни капли. Уж ей-то виднее, чем остальным, что пришлось пережить, чтобы обрести своё выстраданное счастье. Но правда остается правдой — родителей она своим поступком подвела.
Мама вошла спустя минуту и плотно прикрыла за собой дверь. Присела рядом и надломлено спросила:
— Дочь, ну что ты творишь?
Ева…прикусила губу.
— Если бы Элиза…у той в голове какой-то генератор неординарных идей, ведущих к катастрофам. Но ты, Ева? Ты же всегда отличалась здравым смыслом. Какие твои годы? Вышла бы потом замуж за приличного мужчину под стать себе. Родила бы… А этот мальчик…разве он тебе подходит?..
Девушка горько рассмеялась и поникла, опустив плечи. Зацепила взглядом прикрепленную магнитиком фотографию с моря десятилетней давности, где ещё была простой свободной девушкой и только-только готовилась поступать в университет. Откуда всё и началось…
— Так ведь парень и не в курсе…да? Что ты замужем и у тебя непростые обстоятельства?.. Разве так можно? А если папа сейчас скажет…
— Не скажет, — твердо перебила она, — я знаю, что не скажет. Не станет вмешиваться, слишком разочарован.
Римма Александровна ничего не ответила. Тоже откинулась на спинку дивана и очень тихо расплакалась. Ева понимала…каждый родитель возлагает определенные надежды на своего ребенка. Конечно, мама хотела, чтобы у неё было светлое будущее, не опороченное всеми этими «киношными» событиями. Но как уж получилось…
— Анна Седраковна умерла. Вчера были похороны.