Мама уж точно оттаяла. Спустя час тихо вошла к ним с Элизой и примостилась у ног свернувшейся калачиком старшей дочери, плечи которой сотрясались от беззвучных рыданий. Посидела так пару минут, а потом легла рядом, кое-как уместившись на узкой кровати, обняла со спины крепко-крепко и тоже тихо заплакала. Родительское прощение, безусловно, облегчало тяжесть на душе. Но без Руслана…даже это событие меркло.
— Ой, чем это пахнет? — демонстративно разнюхалась сестра. — Ай, точно! Сыростью… Пойду за феном, будем сушить протекания подручными средствами.
Не представляя, сколько времени прошло в таком состоянии, убаюканная нежными родными объятиями, Ева заснула. И проснулась ближе к ночи от ощутимых недовольных пинков, вторящих урчанию в животе. Заторможенно огляделась, приходя в сознание, и вспомнила, где и почему находится. Сонно прошествовала в ванную, умылась, страшась даже мельком концентрироваться на своем отражении, и направилась в кухню, где горел свет. По пути заметила, что за прикрытой дверью гостиной мигает вспышками телевизор. Значит, вся семья бодрствует.
— Покóрмите меня, пожалуйста? Нас…даже, скорее, её.
На смущенный тон мама с сестрой, пьющие чай и каждая в своём телефоне, отозвались улыбкой. А потом засуетились.
Ночь была длинной. Наполненной откровениями. И снова слезами. Но и прощением. Пока что маминым. Зато та приняла ситуацию. Восхитилась избранником дочери, осмелившимся на такой поступок. Они наконец-то поговорили обо всём, понимая, что трудности не закончились, и сейчас поддержка — нужнее кислорода. Ева извинялась, расцеловывая мамины щеки. Удивлялась, как прожила без неё столько месяцев. А Элиза победно посмеивалась и повторяла, что знала — бойкот кратковременный…
И с этого дня начался отсчет новой жизни. В которой не было Руслана.
Любимым занятием стало многочасовое ожидание у окна. Будто он на работе и вот-вот вернется. Она так обманывала свой мозг. Больше не плакала. Не позволяла себе этой слабости. Злилась. Раскаивалась. Страдала. Терзала себя. Рвала в клочья душу размышлениями.
Ни одного звонка. Ни одного сообщения. Никакой связи между ними.
Иногда казалось, что таким жестоким способом парень наказал её.
Девушка терроризировала Романа вопросами о любимом. Пыталась выяснить, почему тот не желает говорить с ней, но тщетно.
— Пожалуйста, я готова молчать, пусть он просто позвонит. Мне даже дыхания его хватит услышать… — просила молитвенно.
— Ева, он и со мной не общается. Это его решение. Не накручивай себя, дело не в тебе… — бессменно отвечал Разумовский по телефону.
За прошедший месяц мужчина появился в их доме всего два раза. В первый — отвез её за вещами. Во второй — буквально завалил огромными пакетами с разнообразной едой, всё так же невозмутимо выдав, что ей нужны витамины. И снова девушке не хотелось, чтобы он уходил… По глазам видела — не лукавит. Руслан действительно отгородился от внешнего мира, пугая своим аскетизмом. Наверное, монахи чаще идут на контакт с внешним миром.
Это скручивало внутренности до невозможных болезненных узлов. И увеличивало отрешенность с каждым днем всё больше и больше.
Она не понимала.
Точнее, понимала, что Руслан справедливо обвиняет её во всем. И чувствовала дикую вину перед ним. Но…уйти с концами в эту кару? Одному? Это же чудовищно несправедливо. И потребность разделить с ним участь была невыносимой…но невыполнимой.
— Доверься ему, ладно? — просил Роман.
Ева и доверилась. Очень давно. И отчаянно верила, что скоро его выпустят. Раз никто ничего ей толком не объяснял, почему-то щадя, остается только эта слепая вера.
А потом в один прекрасный день в дверях очутился курьер. Отдал запечатанный конверт без указателей. Абсолютно чистый. Девушка с опаской вскрыла его, прошлась по содержимому. И выронила листы, остекленевшим взглядом рассекая пространство.
Осознала. Что происходит и почему.
Карен оформил развод. И это заслуга не Вардгеса…
Глава 34
Это был третий раз, когда она видела Романа, заехавшего за ней, чтобы отвезти на очередной осмотр. Начиная с тридцать шестой недели желательно посещать врача раз в неделю. И каким-то странным образом Разумовский об этом был осведомлен, настаивая, чтобы Ева не ездила одна. Доводы о том, что справится сама, с ней будут мама или сестра, были отвергнуты.
Положа руку на сердце, девушка радовалась тому, что он приедет. Ведь у неё появится шанс в живую расспросить о Руслане, который так и не вышел на связь за этот прошедший месяц. Но, увы, его брат был лаконичен и неизменен в своих ответах. Как всегда, уверял, что младший знает, что делать, и ни с кем своими умозаключениями не делится.