Учитывая, что Ева чувствовала себя косвенно виноватой, отказать в просьбе и ретироваться сейчас она не могла. Поэтому молча выполнила её, отмечая, что квартира обустроена скудно, но считывается состоятельность хозяина. Плюс район. Плюс элитка. Жилище, в котором обитала сама девушка, было неподалеку и в разы роскошнее, кричало о богатстве. А здесь всё сдержанно и по-спартански.
— Я недавно переехал, ещё не успел обжиться. Многое надо докупить, — поясняет, будто обладая телепатией, пока она наматывает ткань. — И соседей не знаю. Еле уговорил вчера Карину Георгиевну объяснить, где именно ты живешь. Понимал, что поблизости. Хотел точный адрес.
Тихо фыркнула, фиксируя повязку. Да уж, догадалась уже. Больше и некому. Его визит вчерашним утром Ева сразу списала на разговорчивость этой женщины.
— Ты выглядишь проще. Нет кичливости состоянием. Хотя, это лишь первое впечатление, — выдает девушка задумчиво.
Прикладывает сверху пакет с замороженным стейком и ждет, чтобы Руслан удержал тот. Пора уходить.
— А зачем мне кичиться тем, что заработал не я? — огорошил равнодушным ответом. — В чем-то ты права, мажор и в Африке мажор. Есть — и отлично. Пользуюсь, наслаждаюсь, но не кичусь.
Это её так удивило, что она резко вскинула голову, впившись испытующим взглядом в лицо напротив.
Он это серьезно? Сознательный отпрыск олигарха не претендует на растрату отцовских финансов?
Впервые Ева по-настоящему оценила его внешность. И жгуче черную шевелюру. И образцово правильный разлет густых бровей, из-под которых смотрели…очень темные глаза цвета крепкого чая, почти черные и почему-то с грустинкой. И величественный подбородок. И изысканные черты. Такой…идеальный мальчик. Красивый, зараза. Еще не перешел эту черту от смазливости к зрелой мужественности, но и так понятно, что с годами станет шикарнее. Наверное, девушки штабелями ложатся перед ним. И тем страннее, что он прицепился именно к ней, если, конечно, действительно испытывает симпатию. А в этом девушка очень сомневалась…
Очнувшись от несанкционированного осмотра, который затянулся с обеих сторон, она выпрямилась и неожиданно потупила взор. Лишь бы не пересекаться с ним.
— За тобой кто-нибудь будет ухаживать? Лучше не напрягать ногу.
— Да, придумаем что-нибудь. Тебе пора? — поинтересовался с пониманием и сожалением.
Кивнула, внезапно наткнувшись на фото в черно-белом стиле, висящее в самом центре стены. Невероятная молодая девчушка. От её красоты перехватывало дух. И видно, что это не просто картинка, а нечто живое, настоящее и очень дорогое сердцу. Иначе зачем ей быть на самом видном месте? Может, первая любовь. Изображенной лет восемнадцать… Неземная, нереальная, будто космическая. Совершенная.
Повернулась и проследила за взглядом Руслана, который был направлен в ту же точку. С благоговением. Обожанием. Тоской.
Да, любил. Или любит.
У нее даже сердце сжалось от наполненности, вложенной в его немое обращение к замершему в рамке человеку…
Вот такие ему и подходят, пара получается просто неповторимо роскошная. С его и ее внешними данными.
И зачем тогда тебе я?..
— Ладно, будь здоров. Я пошла.
Ей казалось, ничего ещё более абсурдного больше произойти не сможет. Но парень поймал Еву за руку и буквально вынудил вновь посмотреть ему в глаза.
— Сходи со мной на свидание, Зефирка. Позволь моему задетому падением мужскому эго восстановиться в глазах интересующей его девушки. Ты же и сама понимаешь, что ничего плохого я тебе не сделаю. Хотел бы — за эти недели совершил бы что-нибудь. Не отказывай человеку, получившему травму в погоне за тобой.
Она вздохнула без наигранности. С неподдельным отчаянием, граничащим с усталостью. Высвободилась и вложила всю строгость и серьезность, на которые способна, в твердый тон:
— Выздоравливай, Руслан.
Ева махнула рукой и покинула чужую квартиру, дом, улицу.
Вернулась к себе и засобиралась на работу.
А в течение дня то и дело в сознании всплывали темные глаза. С грустинкой. Ну просто чертенок с печальными очами. Вот кто Руслан.
Милый. Забавный. Красивый. Состоятельный. Беспечный.
Из той лиги, в которую ей нет пути.
Ева знает.
Однажды уже пробовала…
Глава 8
Моль.
Так называла Еву любовница того, кому она готова была двадцать четыре часа в сутки заглядывать в рот с щенячьим восторгом. Никакие звоночки, никакие внешние силы не могли оторвать её сердце от этого мужчины, которого девушка любила не то, что до потери пульса, а реальной потери себя. Удивляясь, что такой посмотрел на неё, ибо они отражали собой миниатюру «небо и земля» — настолько отличались во всех сферах: и внешне, и интеллектуально, и социально.