— Ну и зачем ты себе внушил, что у тебя проблемы с самоопределением? — насмешливо начал тот, когда они остались наедине. — Или надо утешать и тыкать носом, словно котенка, в твои собственные работы, чтобы вернуть уверенность и желание творить? Ты скажи, не стесняйся.
И не совсем понятно, хвалят его или же ругают, будто нашкодил. Руслан не ожидал, что его с ходу вовлекут в серьезный разговор, связанный с создавшимся кризисом идентификации личности, да еще и резко перескачут с «Вы» на «ты». Поэтому пару раз моргнул, переваривая сказанное.
— Пока копался в куче отснятого тобой материала, чтобы отобрать лучшее, успел с тобой познакомиться, Руслан. Я не буду лгать и хвалить тебя, напевая оды. В этом зале присутствует два-три процента экспертов, способных оценить настоящий талант. Остальные — в жизни не отличат «ню» от «будуара». Поверь, их мало интересует, что это два разных жанра фотосъемки. Им просто нравится рассматривать красивые картинки. Вот это уровень, на который и работает большая часть твоих конкурентов. Они — дилетанты, научившиеся держать камеру и настраивать фокус. Повторюсь, я не буду тебя хвалить. Но скажу следующее. Если бы я не увидел в тебе способность взойти на вершину, ни за что не согласился бы на эту авантюру. Фарс чистой воды. Ты мне нравишься. Мне нравится сплоченность твоей семьи и друзей, сделавших невозможное: бренд без самого фотографа. Неслыханно. Это был интересный опыт, я рад, что так вышло. И если ты всё же найдешь в себе силы влиться в жизнь, я настаиваю, чтобы параллельно с направлением коммерческого фото, которым станешь заниматься, прошел ряд курсов и развил в себе то, что успел зарыть. Естественно, под мои руководством.
Руслан оглянулся. В них бросали любопытные взгляды, но среди всей толпы он безошибочно отыскал обеспокоенные янтарные. Будто внутренним радаром. Ева тут же опустила ресницы, мол, я ничего такого не делаю. А на самом деле все родные ждали от него подвохов, успев привыкнуть к несносному поведению за эти месяцы.
— Я польщен… — вернулся к собеседнику после необходимой для обретения дара речи заминки. — Не каждый день можно услышать подобное от куратора самых успешных проектов, которые видел. При иных обстоятельствах, возможно, я бы бросился обнимать Вас от переизбытка эмоций. А сейчас…извините, но я ни в чем не могу быть уверенным. Скажу правду. Не чувствую тяги к продолжению…не нахожу ничего интересного в том, что висит на стенах. И удивляюсь тому, что мог такое снять…
— Самокритичность — тоже один из двигателей самосовершенствования. Но ты не увлекайся ею. Оставь это мне. В конце концов, я потратил десятки лет, чтобы заслужить статус лучшего критика, — усмехнулся весело. — Не спеши. Убери разум, оставь только чувственное восприятие. Все насущные вопросы потом. А теперь наслаждайся вечером. Он посвящен исключительно тебе.
И отошел, проворно подхватывая под локоть с кем-то болтающую Лесю. То, как засветилась тетя, поразило и порадовало Руслана. Мужчины в её жизни, безусловно, были и раньше, но не сложилось. Даже замужем не была. А тут…столько всего на лице отражается разом. Правду говорят, любви все возрасты покорны, а ей через пару лет пятьдесят. Хотя, разве это имеет значение при таком-то легком нраве, словно у девчонки?..
— Тебе следовало одеться приличнее. Футболка и джинсы — не лучший выбор, когда ожидается общение с прессой.
— Здравствуй, папа.
Руслан посмотрел в глаза отцу, не имея и малейшего представления, как с ним общаться при сложившихся обстоятельствах и после всего, что было до этого. Включая разговор в СИЗО, по которому казалось, что его уже вычеркнули из жизни семьи Разумовских.
— Здравствуй.
После возвращения они виделись один раз, когда тот приходил повидаться с внучкой. Кстати, эта новость тоже была в числе тех, что выбили из колеи. Сам Аристарх Станиславович снизошел до признания Богданы. Помимо того, что вложился в проект, еще и стал налаживать связь с новоиспеченными родственниками. Правда, созревал целый год, явившись на празднование дня рождения дочки, но всё же…
Руслан не знал, о чем с ним говорить. Поэтому спросил напрямую:
— И к чему такая щедрость? Все эти перемены?
— Ты не рад?
— Я насторожен.
— Будто мы чужие…
— А мы не чужие?..
— Руслан. Хватит. Прекрати винить меня во всём.
— Я виню тебя только в том, в чем ты действительно виновен.