Чуть повернувшись, я с неожиданной силой сбросил «цепкую» хватку и сам того не ожидая буквально воткнул яростный взгляд в Анастасию Петровну, одновременно шепча сквозь плотно сжатые губы, чтобы меня оставили в покое.
Внезапно в ответ, я увидел лишь ошарашенные глаза и покорно согнутое туловище, с поспешностью семенящее к выходу. Неужели я действительно так разошёлся, что прогнал обычную женщину, пытающуюся мне помочь? Откуда во мне эта непонятная злость и желание «абсолютной» свободы? Быть может, момент «изменения» как-то затронул мою психику и извратил моё восприятие реальности? Слишком много вопросов крутилось в моей голове.
Закружившиеся было вокруг меня темные мошки, показали, что стоит притормозить бешеный бег мыслей и немного передохнуть. Так что, вновь усевшись на кровать, я попытался собрать воедино всё, что со мной происходит.
Получалось не очень. Наверное, стоило извиниться перед медсестрой за необоснованную грубость и попытаться проконсультироваться у знающих людей. Вон их как развелось. Тут тебе и доктора, и профессора и еще куча научных званий, которые даже выговорить трудно. Любой тебе совет даст, указания полезные, ты главное плати.
Альфа-вирус уже давно перешёл из разряда всемирных бед в категорию привычности. Человек поразительное существо, которое не менее быстро адаптируется, как к хорошему, так и к плохому. Только почему-то последнее случается чаще.
Итак, что у нас в итоге?
Да, собственно, ничего. Вспышка странной злобы и неизвестное мельтешение в мозгу. Может, я вообще придаю всему этому слишком большое значение? В любом случае, стоит действительно немного вздремнуть. Тем более, койка зарезервирована за мной до конца суток. Поэтому, постаравшись отбросить гнетущие мысли, я, натянув одеяло по самый подбородок, закрыл глаза. Удивительно, но сон пришёл практически сразу. Правда, и продолжался он, казалось, какую-то минуту. Вот я смежил веки и почти сразу же кто-то настойчиво теребит меня, пытаясь что-то спросить.
— Молодой человек! Молодой человек, вы продлевать будете? — зудело одно и то же мне прямо в ухо.
Наконец, я кое-как вернулся в реальность и смог даже, прокашлявшись, ответить, что ничего больше оплачивать не намерен. Передо мной стояла молодая женщина с потрепанной папкой в руках, где она быстрыми росчерками что-то писала. Из-за очков в тонкой пластиковой оправе на меня неодобрительно косились прозрачно-дымчатые глаза в обрамлении редких ресниц белесого цвета. Судя по прядям волос, выбивавшимся из медицинского колпака, превалирующий оттенок этой девушки был сам по себе невзрачный и полон градаций разной степени серого. Тем не менее, тон её был строг и отдавал металлом.
— Ну, так не занимайте место, тут из-за вас уже очередь выстроилась.
И, словно в подтверждение этих слов, послышался еще один брюзжащий голос, клеймящий всё современное поколение в неуважительном отношении к старшим, а также беспутстве, глупости и вообще всех грехах «предков и потомков».
С трудом повернув голову и сфокусировав взгляд, я действительно заприметил за спиной парочку сгорбленных фигур, которые представляли собой олицетворение всех склочных бабок, встречавшихся мне ранее. От них будто исходила аура непонятной злобы и высокомерия ко всем, кто моложе их. По своему опыту я знал, что встревать в склоки с такими людьми себе дороже и лучше ретироваться, пока есть возможность, но во мне вновь заговорил, некстати проснувшийся, «свободный образ».
Хотя теперь я мог более точно охарактеризовать этот новоприобретенный оттенок моего характера. Желание быть первым, главным, неподконтрольным. Вот что таилось внутри этого сконцентрированного видоизмененного «сверх-я». И сейчас мне даже не хотелось сдерживать этот порыв. Он ощущался мной, как героический, правильный.
— Замолчите. Вы все. И выйдите. Я сам решу, когда и куда мне идти, — произнес я совершенно спокойным тоном.
Ответом мне было мгновенное изменение окружающей эмоциональной атмосферы. Будто бы начинавшаяся гроза, в какой-то момент проглотила сама себя, разрядившись вовнутрь. Но энергия не ушла, она сосредоточилась во мне. Нахлынувшая тишина и спины выходящих из палаты людей служили фоном происходящего. Теперь я понял, что это окончательный результат метаморфозы.