Еще в день прибытия, на плечо Нэстэ легла повязка. Для всех было объявлено, что у девочки при родах вывихнули плечевой сустав. Окружающие похмыкали, покачали головами, да и отстали. Не интересно. Врача естественно никто не думал звать. А потом все привыкли и перестали замечать.
Но сбежать они все-таки не успели. У ее друга оказалось куда меньше времени, чем он рассчитывал. Его крепкий организм хищника оказался куда менее выносливым, чем он предполагал. И первые признаки нарушения метаболизма проявились на много раньше. Как результат, хозяин решил не тянуть с перепродажей. Так что меньше чем через год, она лишилась прикрытия. Но Варн сумел ее кое-чему научить. И напоследок заставил заучить несколько трудно выговариваемых фраз, на случай удачного побега.
С исчезновением друга ее жизнь не особенно изменилась. Только подготовка кК побегу очень сильно замедлилась. Одной с маленькой на руках бежать она не могла. Ее действительно почему-то не трогали. Даже практически не разговаривали. Если не считать коротких распоряжений по работе. Да и зачем. Лена только с содроганием наблюдала за поведением своих соседок. Далеко не каждую ночь проводящих на своем месте.
За три прошедших года дочь подросла и стала походить на отца не только внешне. Ее характер превратился в головную боль матери, опасающейся, что ребенка начнут наказывать. Любопытная, как и все дети, Нэстэ еще очень отрицательно относилась ко всем нравоучениям или приказам. И очень болезненно воспринимала ограничения своей свободы. К счастью, она еще была и умненькой. Так что Лена старалась прикрывать свою дочку как могла. И не смотря на усталость, занималась с нею все свободное время. И в первую очередь своим родным языком. Для всех местных, даже для дешевых автоматических переводчиков надзирателей, язык ее родины был экзотикой. Так что на русском можно было без особой опаски разговаривать на любые темы. Что она и делала. Объясняя, как могла, откуда они, кто ее отец и как попали сюда. И что ее мать не всегда была рабыней, и ее дочь заслуживает быть свободной. Вот с последним девочка точно была согласна. А получив, в конце концов, первый не сильный, но обидный толчок от надсмотрщика, которому не успела уступить дорогу, возненавидела его всей своей маленькой душой. Так что идея побега была воспринята с большим энтузиазмом.
Но все-таки, в свой первый побег она сорвалась раньше, чем рассчитывала.
На нее все-таки положил глаз главный надсмотрщик. Это можно было бы перетерпеть, не будь он настолько ей противен. Да и видела она, как он обращался с другими девушками. Так что в один из дождливых дней, когда рабов не выпускали на поле и все они сидели в казарме, она вышла за ворота.
Отсутствие двух рабынь обнаружили только на следующий день, когда всех погнали на работу.
Лена понимала, что ошейник нужно не только сломать, но и выбросить. Но не сделала этого. Еще Варн объяснял ей о необходимости отвлекающего маневра. Когда его продали, ей пришлось искать другой путь. И их перехватили уже на второй день. Хозяин не стал даже обращаться ловцам. Их просто дождались на ближайшем переходе. Все могло произойти и более мирно, но ее малютку Нэстэ скрутил Храл, поджидавший беглянок на ближайшем переходе. От боли в вывернутых руках она закричала и попыталась ударить обидчика по ноге, за что и получила затрещину. И тогда Лена все-таки сорвалась. Она забилась в руках второго надсмотрщика, смогла достать его по колену. Но тот успел перехватить, когда она, не помня себя, бросилась выручать дочь. Даже когда ее повалили в траву, Лена пыталась вывернуться, ударить, расцарапать или укусить мужчину, а потом и второго, что к ней присоединился. Но все оказалось бесмыссленным. Ее шею замкнули в элетронный ошейник, а руки в назидание оставили связанными. Так вот и привели назад. Наказание за столь неудачный и бездарный побег могло даже и вовсе не последовать. Но надсмотрщики прибыли красавчиками и сияли не только веселыми фингалами. Их лица, руки плечи были в сплошных царапинах. И как выяснилось, Лена все-таки умудрилась достать зубами до уха боровшегося с нею мужика. И это не считая порванной одежды. Разобраться, что к чему, естественно не составило труда зрителям. А хозяин еще и отказал им в лечении, а заодно запретил развлечься иным способом. В общем, простое ограничение зоны передвижения, эти двое превратили в настоящий ад. И хозяин вмешался только, когда она не смогла пойти ухаживать за новым заложником.
Это был урок, но отнюдь не такой, как об этом думали все окружающие. чтобы хоть как-то помочь матери, Нэстэ вела себя после побега очень послушно, беря пример с других детей. Лена уже успела внушить ей, что показывать смирение и покориться на самом деле, это две разные вещи.
Они тогда ушли через месяц. Сразу, как надсмотрщики, удовлетворенные ее смиренным поведением, сняли ограничение. На этот раз все было сделано намного серьезнее. Ошейник даже не был сломан. Они ушли сразу, как Нэстэ смогла выкрасть пульт у охранника, когда тот отвлекся. Свои ошейники они поспешили перевесить на дворовую живность, что-то вроде местной разновидности дворняжки, никогда не уходящей за пределы ограждения. А пульт подбросили к столу, за которым обычно обедали все надзиратели. Так что до следующего утра их не должны были хватиться. А то и дольше. Знали что Лена обычно остается в изоляторе, так как на поле их еще не выпускали.
Они смогли дойти до станции и даже взять глайдер. Ей все же иногда давали денежку те, кого она выхаживала. Копейки свои она хранила за оградой и, как и планировала, смогла забрать. Так что впритык, но на плохонький глайдер с водителем хватило. Она не раз слышала разговоры надзирателей. Они все считали ее дикаркой, из мира, где разве что с каменными топорами не бегают. А Варн еще и настаивал, чтобы она поддерживала это впечатление. Потому, особенно после ее первого побега, никто не подумал, что беглянка сможет воспользоваться аппаратом. Ведь она тогда шла пешком. Да и денег у нее не могло быть. Их искали, как и в прошлый раз, по окрестностям до ближайших переходов. Во время их транспортировки до полей и обратно, Лена могла наблюдать за пилотом. Да и Варн подробно отвечал на ее вопросы. Общий принцип был понятен. Так что ей удалось не только поднять арендованный глайдер, но еще и долететь до намеченного перехода. А там оставила машину. И пешочком, за пару часиков благополучно добралась до другого, дикого прохода в мир Сантэи.
Погоня не успела. Обозленные надсмотрщики слишком поздно сообразили просмотреть камеры на стоянке арендуемых глайдеров.
Глава 3.
Этот мир ничем хорошим запомниться маленькой девочке не мог. Мир сплошных болот, болотных рек, разделенных невысокими холмистыми горами покрытыми тропическими лесами с вечным туманом и мелководными морями. Нэстэ и ее маму он встретил дождем. Точнее не так, дождищем. Обычный дождь, это капельки или сруи воды, падающие с неба, под которыми можно даже повеселиться, пока мама не заругает или не прогонит надсмотрщик.
Для мира Сантэи, в котором звезды обитателям на поверхности открываются разве что пару дней в году, такой дождик можно было назвать ясной погодой. Их же на выходе из портала встретил сплошной поток воды, водопадом обрушивавшийся с небес. Даже для того, что бы дышать, пришлось спешно накрываться мгновенно промокшими куртками. Вода, стоящая стеной, скрывала все, что было дальше нескольких метров.
Из-за этого, мама сбилась с пути. Все-таки дорогу она знала со слов одного из заложников, побывавшего здесь несколько раз и в разное время. И выспрашивать его подробно она не рискнула. Но наемник оказался честным человеком или ему просто было скучно в лазарете хозяина. Но его рассказ помог. Так что, проплутав двое суток среди корней деревьев и уже приходя в паническое состояние, мама вышла к нужному месту. Огромной скале, выступающей над джунглями.