Да, здесь доклад был получше. Но, что ни говори, шпионка из девицы была дрянная. Она даже писала с ошибками, не говоря уже о качестве собранной информации.
— Шпионишь, значит, — с каким-то мрачным удовлетворением проговорил Витерий. — Видать, у Квирка дела совсем плохи, если он в шпионы берёт таких дур, как ты. Что это за донесение? Сплошные враки! Ценных сведений здесь — капля! Ты пишешь о постельных предпочтениях женщины, которую совсем не знаешь! Вот она бы на твоём месте…
Несчастная фаворитка выслушала, что Элина и грамотнее, и наблюдательнее, и даже порядочнее, потому что не лжёт своему королю!
— Уж её отчёт был бы полнее и точнее, — с каким-то нездоровым удовлетворением заключил Витерий. — Поэтому я вызову её сюда, чтобы окончательно с тобой разобраться.
* * *
В доме было тихо. Элина при лампе с подкрученным фитилём писала Лорилле Кристалфист, стараясь быть по возможности краткой и точной. Несколько раз Элина морщилась, чёркала, потом сминала лист бумаги (недешёвое, кстати, удовольствие, но теперь за это платит король) и начинала заново. Наконец письмо было закончено. Элина сложила бумагу в несколько раз и запечатала перстнем Алгаса.
За стенкой не спалось Руфусу. Он ворочался с боку на бок и вздыхал. Он только хотел выставить Гри за дверь, а получилось что-то совсем не то. Хотел избавить Полли от присутствия парня, который её бросил, а избавил… Ох. Руфус шумно выдохнул. Раньше его не заботили такие вещи, но сейчас, в команде, он понял, что каждый отвечает не только за себя, но и за тех, кто рядом.
— Эй, Руфи, хватит пыхтеть! — негромко проговорил Ингерам. — Спать не даёшь.
— Ну, извини, — недовольно пробурчал Руфус в ответ. — Я не нарочно.
Ингерам повернулся на бок и подпёр голову локтем.
— Чувствуешь себя виноватым?
Руфус ещё более сердито запыхтел, но отвечать не стал.
— Знаешь, и я бы чувствовал, — продолжал Ингерам, не дожидаясь ответа, — но виноват не ты. Ситуацию спровоцировал Гри, он в ответе за всё, что происходило. Полли тоже большая девочка, должна понимать, что ей можно сделать, а что навредит… А то ты договоришься до того, что и Эли виновата, и матушка твоя…
— А матушка смотрит на меня волком! Явно считает, что это я девчонку толкнул!
— Да брось, Руфи!
— А чего — "брось"? Она так себя ведёт, будто Полли её дочь, а я так, приблуда из леса!
Ингерам фыркнул.
— Ты сам будь с матушкой повежливее. А уж она души в тебе не чает, поверь мне! Все уши нам прожужжала о тебе. С Элины вытребовала обещание разыскать тебя любой ценой. Обожает тебя матушка.
Руфус хмыкнул. Надо же, вытребовать что-то от Элины! Интересно, как? Или всё же Элина чувствовала угрызения совести, что убила барона, поэтому согласилась найти его сына? Недолго думая, Руфус высказал свои сомнения Ингераму.
— Задай себе один логичный вопрос, — зевнул тот. — А зачем ей это надо? Разве что убить тебя, пакостника. Так нет же, решила подобрать, одеть-обуть, работу дать… Я-то думаю, что у неё мозги немного набекрень, всем хочет сделать хорошо.
— Так не бывает.
— Ясное дело, не бывает. А теперь отстань от меня и спи, потому что, коли лекаря Лоркан приведёт, спать нам уже не придётся.
Однако Лоркан лекаря не привёл: Акке не знала никого, кто помог бы Полли. Плосколицая служанка искренне сочувствовала девушке и ругала Гри от всей души, но — увы! — подходящего лекаря она не знала.
Лоркан вернулся ни с чем, опасаясь, что Элина отчитает его за бестолковость. Он помнил вечное недовольство короля и его раздражённые замечания. Это уязвляло и заставляло чувствовать себя ущербным. Однако Элина ничего плохого не сказала, лишь вздохнула:
— Что ж теперь поделать. Или ложись. И парням скажи, пусть не болтают, а спят. Так разговорились, что я через стенку слышу.
Лоркан слегка поклонился и вышел. Надо же, ни ругани, ни обвинений! Может, она не так плоха, эта бабёнка, в роли начальницы. Недаром, видать, Рэйшен так к ней прикипел. За ласковое слово и доброту… Ишь, парни разговорились, мешают ей. Небось, как она сама с Рэйшеном ночами напролёт милуется, слышит весь квартал, и никто не жалуется. Мысли Лоркана перескочили на Акке, и он пожалел, что не может вернуться к своей милой этой ночью. Но никуда не денешься — служба!
Рэйшен тоже долго лежал без сна. Он слышал все разговоры в доме, лишь поведя кончиком длинного тёмного уха. Отвык он спать один. То так повернётся, то эдак, никак дроу не мог найти удачного положения. Всё ему чего-то недоставало. Наконец он повернулся набок и сообразил, чего именно: тёплого женского тела, которое можно прижимать к себе. Рэйшен перевернулся на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок. Ждал Элину.