– Н-нет, – проговорил он, устыдившись собственного вида. Не герой-комиссар, бойцам пример, а воплощенная паника. Поэтому поспешил добавить:
– Мне не выдали. Я… Я только сегодня прибыл. То есть вчера.
– Представьтесь, старшина. И доложите обстановку!
Он сглотнул. Армия как она есть. Доложите обстановку! Неужели и так не понятно? Впрочем, если эти, аккуратные, из соседней части, все вполне логично.
– Замполитрука Александр Белов! 124 БАО при Минской авиабазе. Направлен в 5-й легкобомбардировочный полк. Ночью ждали учебную тревогу, а вместо этого…
Хотел добавить про конфедератки, но не стал. Этот аккуратный – начальство невеликое, тут кто постарше разбираться должен.
Лейтенант поглядел куда-то в сторону, в самую темень. Кивнул. И темень откликнулась – звонким девичьим голосом.
– Młodszy personel dowodzący. I komisarz też. Weźmy to![6]
Лейтенант вновь кивнул, но уже тем, что стояли рядом. От первого удара прикладом замполитрука Белов сумел уклониться.
Второй пришелся точно в звенящий болью висок.
Перед тем как шагнуть на влажную после недавнего дождя крышу, она на малый миг задержалась у чердачного окна. Нет, так не годится! Во-первых, страшно. Во-вторых, очень-очень страшно…
За окном – ночь и яркие огненные строчки, белым и желтым по черному:
Р-рдах! Рдах! Тох-тох-тох!.. Р-рдах!
У тех, кто осаждает дом, – пулемет, у тех, что внизу, – карабины. Строжайший приказ: только земное оружие, особенно если уходить некуда. Как раз сегодняшний случай.
Тох-тох-тох!.. Тох! Тох!..
Их было шестеро в маленьком деревянном доме за высоким забором. Улица Шоффай, XII округ, «черная дыра Парижа», как шутил отец. Посреди тяжеловесных скучных шестиэтажек – село чуть ли не позапрошлого века. Как и почему уцелело, ведают лишь спекулянты недвижимостью.
Рдах! Р-рдах! Рдаум!..
Страшно! А еще холодно, очень холодно, подогрев она включать не стала. Вчера, в пробном полете (три круга над утонувшим в ночной тьме кварталом) чуть пóтом не изошла. Уже март, сырая парижская весна, комбинезон рассчитан на полярные морозы…
И руки плохо слушаются. И зубы стучат так, что за ушами больно.
Тох-тох-тох!.. Р-рдах! Рдах!
Еще пять минут назад она гордилась полученным приказом. Четырнадцать лет – и самый настоящий подвиг. Пусть даже она сделает по неровной черепице всего несколько шагов…
Страшно… За крышей наверняка наблюдают. Те, что за ними пришли, прекрасно знают, с кем имеют дело. Могли и Прибор № 5 прихватить. Если так, совсем плохо, от «марсианского ранца» не уйти, перехватят прямо на взлете, скрутят, кинут на землю.
…На Старую Землю. На чужую Землю.
Тох-тох-тох!.. Р-рдах! Рдаум!..
Нет, так не годится! С такими мыслями она уже, считай, мертва.
Мертва…
Тяжелое каменное слово ударило прямо в сердце. И внезапно стало легче. Умереть – все равно что нырнуть в холодную воду. Чем быстрее, тем легче. Мама погибла сразу, за долю секунды, когда Транспорт-2 превратился в пламя.
Мертва? Ну и пусть.
Тело четырнадцатилетней девочки в сером летном комбинезоне с черным тяжелым «блином» на груди, с надвинутым на самый нос шлемом, бесшумно и безвидно сползло вниз по деревянной лестнице. Дрогнуло, застыло. Она, проводив мертвую равнодушным взглядом, шевельнула губами:
Прощай!
И шагнула на крышу.
Тем, кто уже убит, – не страшно!
Повезло – «марсианин» не встретился. У полиции и у Второго управления Генштаба[7] нет своих ранцев, но к операции могут подключить людей майора Грандидье. У этих ранцы есть, и летать они умеют. Одна ликвидация Гейдриха чего стоит![8]
Но – повезло. И пули не задели, хотя наблюдатели, не сплоховав, команду дали вовремя. Пулеметная очередь прошла совсем рядом, еще одна прочертила желтую строчку под ногами. А больше почему-то не стреляли, хотя взлетала она медленно, не птица – воздушный шарик. И только поднявшись повыше, поняла в чем дело. Французы о ранцах знают, а об аппарате «С» (черные блины на груди и на спине, тяжелый пояс, микрофон у губ) – нет. Стрелять же по взлетевшему «марсианину» бесполезно, тяжелый ранец за неполную секунду унесет вверх на сотню метров.
Повезло…
С высоты улицу Шоффай не разглядеть. Только желтые фонари – у шестиэтажки и возле их дома. Там чуть светлее. Два легковых авто, одно горит, возле другого мечутся тени. Стрельба доносится еле слышно, словно удары маленьких молоточков.
Тох! Тох! Тох!..
7
Deuxième Bureau de l’État-major général – орган военной разведки ВС Франции в 1871–1940 гг.