Пусть. Как жаль, что ей так и не удалось увидеть сына.
Ермий появился из мглы, будто отделился от студенистой массы. Бледное лицо освещал скудный факел. Вообще света осталось мало. В мутной серости сновали тени. Ермий жестом послал солдат к Тейт. Ее сдернули с колоды и оставили стоять перед наместником.
Он смотрел ей в глаза и чем дальше, тем сильнее дергал плечом. А Тейт просто молчала. Не пристало принцессе Белых единорогов говорить с выродком. Хоть и императорским. Она не станет. А заставить он ее не сможет. Слишком мало у нее осталось времени. Слишком мало у него осталось возможностей.
- Твой сын мертв, - наконец выдавил бастард.
Он лгал. Для чего тогда войско готовится к бою? Погибни Сигурд, они бы спешно уходили.
- Ты, бесчувственная сука! Гоните ее на поле. Если начнет упираться, гоните кнутами. Никто пока не видел, как понужают плетью единорога!
Брань -- монета нищего.
Она спотыкалась. Ступни мерзли на холодной земле. Пальцы цеплялись за траву и корни. Она несколько раз падала. Вставала, шла дальше. Край неба начал наливаться хилым светом. Но солнце не торопилось, будто не хотело видеть, как самку белого единорога гонят на убой!
Тейт не заметила, когда отстали конвоиры. Ее так ни разу и не хлестнули, только щелкали кнутом за спиной. А тут стихло. Она не стала оборачиваться. Зачем? Под ногами было то самое Ключевое поле. Землю прорезали совсем мелкие и покрупнее канавки по которым перекатывалась вода. Тейт присела на корточки, зачерпнула и понюхала. Вода пахла чистотой и холодом. Тейт напилась, зачерпнула еще, плеснула себе в лицо.
И пошла.
С той и с другой стороны широкой прогалины заканчивались спешные приготовления. Но если воины Саламандры готовились молча, среди Синих орлов нарастал ропот. Стали слышны отдельные выкрики. Тейт разобрала свое имя. Брань. Кто-то истошно завопил. Оттуда вот-вот должна была прилететь спасительная стрела. Или арбалетный болт. Ермий все правильно рассчитал. Люди не простят чужачке не столько измены своему королю, сколько собственных бед, этой войны, смерти близких.
Первая стрела упала далеко в стороне. Вторая легла ближе. Лучник пристрелял расстояние и следующей стрелой, должен был положить ненавистную королеву.
Тейт не стала останавливаться. Она не будет облегчать задачу собственному убийце. Хотя, в армии Синих орлов много замечательных стрелков. Кто-то да попадет!
- Тейт!!!
Он бежал ей навстречу. Под ногу как раз попался острый сук, королева споткнулась и чуть не упала. Или так сильно закружилась голова? Это не мог быть Гуго. У него новая королева. Он не мог оставить ее и кинуться к прежней неверное жене.
- Не стрелять!!!
Из последних, действительно последних, сил Тейт рванулась ему навстречу. Нога оскользнулась в ледяной ручей. Холод не сковал, а будто придал сил. Тейт пробежала несколько шагов...
Выпущенная со стороны противника единственная стрела пробила куртку короля справа от сердца и вышла на спине. Он еще сделал несколько шагов. Все медленнее. И начал оседать в траву.
Она подхватила тяжелое, непослушное тело Гуго и рухнула вместе с ним на землю.
Нет! Убить должны были ее. Не его!
Тейт прижала голову мужа к себе. Он молчал. Сквозь стиснутые зубы проступила кровь.
Тейт чувствовала, как жизнь по каплям покидает тело Гуго.
Она тут ничего не могла. Только умереть рядом.
* * *
Развороченное бедро все время о себе напоминало, даже когда не двигался. При глубоком вдохе тело будто пришивали раскаленные иглы. Лекс старался дышать потише, но тогда не хватало воздуха. Он резко всасывал воздух, и получал прокол несуществующей спицей от пятки до паха.
За последние пару лет что-то часто он стал прихварывать. Сначала получил по голове от пособника вселенского зла, теперь вот -- укус от твари примерзейшей.
- Энке, - нежно, почти шепотом позвал Лекс.
Заорешь во всю мочь, получишь не просто укол -- удар невидимой молнии от затылка до пальцев на ногах.
Товарищ ввалился в комнату, открыв дверь головой. Обе руки заняты -- нес еду.
- Сейчас я тебя буду кормить.
- Не хочу.
- Ответ не правильный. Есть ты хочешь, просто пока об этом не знаешь. Давай ложечку за дедуню Миту, ложечку за дядьку Казимира, за меня тоже можно. Ешь! говорю.
* * *
Тогда, в лесу за спиной остались Гуго со своей невероятной свитой. Дисс наддал, паленая вонь опять забила ноздри. Лекса привычно начало подташнивать. Куда они двигаются он уже догадался. Что ж там могло произойти, чтобы вот так с одной точки входа до другой прокатиться на коне самих Вестников?
Ух! Машина резко взяла вверх, они перевалили через решетку парков. Внизу проплыл загон по которому металась самка единорога. Рядом бегал несуразный маленький конек. Лекс свесился, помахал обоим. Возможно, его заметили, а, может, и нет. Желудок покатил к горлу -- это Дисс пустил своего коня вниз, очень уж, на взгляд Лекса, круто.
Мог бы и помягче. Что это он не вникает, не бережет пассажиров. Издевается, можно сказать!
Стоп. Сам себе очень спокойно предложил Манус Аспер, - ты, кажется, трусишь. То есть чувство страха и раньше имело появляться в его жизни. Обычно это случалось, когда опасность подступала вплотную и становилась реальной. Сейчас прижало сильно заранее. Им еще только предстояло выяснить, что там и как.
Это последствия ранения. Лекс постарался расслабиться. Ло крепче обняла его за шею, наверное почувствовала неладное.
- Прости, - зачем-то попросил Лекс.
- Какое прощение? Что ты! Все будет хорошо. Я знаю.
- Я раньше тоже знал, а тут что-то стал сомневаться.
- С каждым такое рано или поздно случается. Потом проходит. Опять возвращается уверенность.
- В чем?
- В том, что ты поступаешь правильно, в том, что это -- единственно верный путь. Другого у нас нет.
Еще один крутой подъем под самые облака. Внизу изломались тенями предгорья, а потом и горы. Дисс не стал спускаться к поселку арков, их путь лежал дальше.
Тела валялись по всей узкой теснине. Вернее то, что от них осталось. Иногда просто пятна крови и ошметки одежды. Тел было много. В основном молодые.
Теснина уходила вверх к памятной скале, туда, где Лекс оставил свое последнее клеймо. Вроде и не так давно, а будто сто лет прошло.
Если считать, что он умер, потом как-то сумел заново родиться, потом учился дышать, есть, двигаться, освоил науку жить и ушел в поиск -- получается целый человеческий век. Лекс давно заметил, что его личное время не сообразуется с общим временным потоком... в ощущениях.
Дисс остановил свою колесницу на маленькой площадке почти у входа в пещеру. Единственная тропа оказалась завалена обломками скал, став ловушкой для тех, кто проник в этот мир без спроса. Но и для защитников -- тоже. Трупы гиен валялись у самого входа, а еще стрелы, много стрел. Ситба не скупился...
- Нам нельзя задерживаться, - прокричал Дисс.
Его конь рокотал, из под колес летела мелкая щебенка. Лекс только махнул рукой. Дисс развернул машину и канул за ближним гребнем.
- Это значит и есть те самые гиены? - уточнил Энке.
- Смотри.
Из под собачьих трупов видна была человеческая рука. На воина кинулись всей сворой. Загрызли, конечно, но многих он унес с собой.
Ситба не зря вспомнился. В пыли под ногами проскочила искорка, Лекс наклонился поднять. На ладони катался плохо ограненный алмаз. Такими обшивали ворот рубашек у старейшин. От самого старика почти ничего не осталось. Лекс узнал его по обрывкам той самой рубахи.
- Мы, получается опоздали? - Энке озирался по сторонам, готовый в любую минуту дать надлежащий отпор.
Теснину окружали отвесные скалы. Единственный выход -- дорогу в поселок -- завалили. Получается, люди, вышедшие против гиен, отправились на верную смерть. Мерзкие пятнистые собаки полегли все?