Он шел по ночам, днем отсиживаясь в тени барханов или под редкими скалами. И направление вроде выбрал верное, только конец и край пыльным желто-серым волнам никак не наступал.
К седьмым суткам Лекс начал терять силы. Он проспал под скалой целый день и пропустил момент, когда солнце вышло на его сторону. Кожа левой половины тела, особенно шея, обгорели до пузырей. Было так больно, что он подстанывал при каждом шаге, а головой повернуть вообще не мог. К тому же пришлось двигаться боком, чтобы не подставлять закату обожженные места.
О высохшие кости он чуть не споткнулся. Света пока хватало, но закат в пустыне дело стремительное: только начало смеркаться, и уже ночь.
Лекс, скорее всего, так и прошел бы мимо. Он в своей жизни видел много покойников, начиная от свеженького, еще теплого, заканчивая трухой, в которую человеческая плоть превращается через века. Его заинтересовала сумка. Сквозь прореху в истлевшей ткани что-то блеснуло. Лекс подобрался поближе и пнул находку. На песок через дыру выпала старинная бронзовая лампа. Она явно пролежала тут не один год. Внутри, однако, что-то плескалось.
Лекс кинулся на лампу, как лев на антилопу. Только в перегретой голове могла возникнуть мысль, что там вода.
За сим последовал взрыв. Или скорее хлопок, вспышка, удар.
Обнаружил себя Лекс практически сразу, убедился, что не пострадал и только тогда огляделся. Шагах в десяти по ту сторону лампы на песке сидел человек.
Изможденный, покрытый ожогами, светловолосый мужчина уставился на грязного гиганта в обрывках одежды, на голове которого от длительного неухода свалялся черный колтун.
Волосы у Лекса выгорели. Кожа приобрела красновато-коричневый оттенок. Крупный нос лупился сухими кужирками. Губы запеклись и потрескались.
При желании Лекс мог изобразить такую улыбку, что таяло почти любое сердце. Но круглые темные глаза с оттянутыми книзу внешними уголками смеялись редко.
Черты лица внезапного появленца отличала скульптурная точность, а фигуру — монументальность.
— Ты откуда взялся? — спросил Лекс, перхая сухим горлом.
— Оттуда! — исчерпывающе ответил визави.
— Ты кто? — вопрос прозвучал почти беспомощно. Субъект по ту сторону возник из ничего, да к тому же смотрел без всякой симпатии.
— А ты кто? — черноволосый парень подался вперед и даже издевательскую улыбочку состроил.
— Я заблудился, — соврал Лекс, что было не вполне ложью.
— А я тут отдыхаю, — признался появленец, что тоже трудно было назвать полной правдой.
Лекс прикрыл глаза от внезапно нахлынувшей слабости. Темноту под веками прошили мелкие белые вспышки. Незнакомец производил такой электромагнитный фон, что даже сквозь кожу пробивало. Лекс подскочил от собственной догадки. Сразу о себе напомнили ожоги. Полопались пузыри, потекла тягучая сукровица.
— Не дергайся, — предупредил чернявый.
— А то что? — окрысился человек.
— Свалишься тут. Возись потом с тобой.
Могучий оборванец был прав. Следовало, как можно осторожнее опуститься на песок и переждать. Но Лекс все же дотянулся до бронзовой лампы и кинул ею в незнакомца. Субъект отшатнулся, будто его метились прибить.
— Это твое? — потребовал Манус Аспер.
— Это теперь твое! Понял? — грубо отпарировал появленец.
Так и есть — джинн. Слыхали! Но неухоженный атлет по ту сторону лампы имел столь унылый и даже печальный вид, что Лекс задумался. Сидел, значит, парень черте-сколько лет возле лампы и ждал, кто подберет. Прежний хозяин загнулся, с собой лампу не унести, отбежать на достаточно большое расстояние тоже невозможно. Уж очень телесно выглядел джин. Такие мгновенно перемещаться в пространстве, или просто по воздуху летать не могут. Следовательно, что? Следовательно, судьба свела Лекса с совсем уже древним представителем этого вида.
— Вода где-нибудь поблизости есть? — мирно поинтересовался он у печального джинна.
— Прямо на запад — полтора месяца караванного пути — река.
Мысль заработала. Растягивать муки жажды на такое время Лекс не собирался, а потому кряхтя и поминая все знакомые ругательства, поднялся сначала на четвереньки, потом на ноги и зашарил руками, помавая над песком.
— Ты только сейчас сбрендил, или раньше такой был? — спросил джинн.
— Я воду ищу.
— Точно — сумасшедший.
Но Лекс уже начал карабкаться на вершину соседнего бархана.
— Стой, — заорал ему в след джинн. — Лампу забери!
Можно, конечно, было попугать грубияна. Вроде: я пошел, а ты тут дальше отдыхай, но Лекс, развернулся, съехал по песку к подножью, подхватил лампу и сунул ее в свою сумку. А дальше — подъем, спуск, подъем, спуск.
Стемнело. Время от времени Лекс смотрел в небо, ориентируясь по звездам. Оставлять основное направление не хотелось. А вода рано или поздно найдется. С его способностями ни рамки, ни лозы не требовалось.
— Эй! Может тебя понести? — окликнули сзади.
Лекс к тому времени впал в некую разновидность транса. Ноги шли как бы сами по себе. Мозг же заволокло дымкой, в которой время от времени проплывали сладкие грезы. Он лежал на ковре перед заваленным фруктами столом. Ему прислуживали восемь почти совсем неодетых девушек. То одна, то другая склонялась, чтобы положить ему в рот кусочек дыни или груши. Сладкий сок растекался по языку. Клонило в сон…
— А?! — Лекс обнаружил, что валяется носом в песок.
— Давай, понесу. А то ты кругами пошел.
Они остановились на вершине бархана. Светила полная луна. По одну сторону гребня простирались равномерные неподвижные волны, по другую — стояла мелкая песчаная рябь.
— Отвали! — приказал Лекс. — Сбиваешь.
— Да пошел ты… — в ответ заорал обиженный джинн. — В кои-то веки, сам предложил помощь, и что получил?!
— Здесь раньше был город, — зачарованно произнес Лекс, не обращая внимания на вопли. — Фонтаны били, девушки фрукты в садах собирали. Не сгорел. Не затопило. О! Город был разрушен землетрясением. Странно…
— Что странно? — насторожился джинн.
— Костей нет, как будто жители в одночасье покинули дома. Но такого просто не могло быть.
— Почему это?
— По тому, что землетрясения невозможно предсказать. Горожан как будто предупредили.
— Я и предупредил.
— Да, ладно! — махнул рукой Лекс.
— Размахался! — возмутились из темноты. — Мне один гад приказал город разрушить. Ему, видишь ли, архитектура не нравилась. Я два дня уточнял степень разрушений, где эпицентр будем делать, пригороды — под ноль, или как. Дороги — опять же… потом сказал, что должен осмотреть все на месте, пришел к здешнему правителю и все ему выложил. Спасибо, не дурак попался: эвакуацию провел в рекордно короткие сроки. Мой бывший со злости чуть не подавился. А город жалко. Красивый был.
— Как назывался?
— Не помню.
— Найдешь место, где располагался городской колодец?
— Погоди, дай сообразить… так, Медведица, ага, Алькор, гамма Ориона… сейчас. Есть! Найду.
— Ну, кто там намекал насчет, прокатить усталого путника? — развеселился человек.
— Сам иди! Я два раза свои услуги не предлагаю!
— Слушай, а через тебя звезды видно.
Бедный джин до такой степени оголодал, что действительно просвечивал насквозь. Энергетическая субстанция могла поддерживать автономное существование сколь угодно долго, а вот оболочка за, время, проведенное в пустыне, порядком истаяла. Если быть точным, осталась одна видимость и та уже подернулась мелкой рябью.
— Точно? — джинн поднял руку. Сквозь бицепс нахально подмигивала мелкая звездочка.
Несмотря на некоторые отклонения в соматике, джинн легко подхватил Лекса и через полчаса посадил на камень в самом центре холмистой равнины.