Даже если она этого не делала.
Нона заглянула в свой неразлучный блокнот. Перелистнула страницы.
- Я нашла записи твоего школьного психолога: «Навязчивый кошмар преследует с самого раннего детства: в темноте чудятся серые тени». Это все еще продолжается?
Агата твердо встретила ее взгляд.
- Нет. После Котла – ни разу.
- Может, ты боишься каких-нибудь насекомых, животных, змей?
Агата пожала плечами:
- Да вроде бы нет… не особенно.
- Высоты, воды, огня?
- Ну уж точно не высоты! – Осипенко не поняла, почему она рассмеялась. Доктор магических наук хочет выяснить, чего она боится? Агата-то знает – боится, что умрет бабушка.
И что однажды уйдет Келдыш.
Нет, про Игоря она не скажет.
Не ей, точно.
- Агата, мне кажется, ты слишком напряжена и насторожена, - заметила Осипенко. – Поэтому наши исследования и топчутся пока на месте. Ты ведь не хочешь, чтобы они продлились все летние каникулы, нет? Я так и думала. Сейчас ты приляжешь и попробуешь уснуть. Будешь просто спать и видеть сны. Больше от тебя ничего не требуется. Поверь, многие из нас обрадовались бы подвернувшейся возможности отдохнуть посреди рабочего дня. Мы прикрепим к твоим запястьям и лодыжкам датчики. В соседней комнате находится реципиент – маг, тоже погруженный в сон, который будет принимать твои сновидения…
- И он сможет увидеть мой сон?!
Осипенко улыбнулась. Снисходительно.
- Нет. Он будет лишь воспринимать твои эмоции и колебание твоей магии, если таковые будут. Только и всего.
- И как это вам поможет?
- О нас не беспокойся. Вообще ни о чем не беспокойся. Здесь ты в безопасности, так что можешь расслабиться и просто немного подремать. Только потом тебе придется пересказать мне свой сон.
Даже неприличный - как она голая стоит посреди города?
- И никаких уколов, снотворных или какого-нибудь гипноза? - спросила Агата подозрительно.
- Боже мой, нет, конечно! Мы соблюдаем закон и профессиональную научную этику, что бы там не внушал твой куратор Келдыш.
К голове, рукам и ногам Агаты прикрепили датчики. Еще один Осипенко прилепила ей на грудь – точно собралась снимать кардиограмму. Все провода тянулись и исчезали в стене – может, к спящему в соседней комнате реципиенту? Агата незаметно похлопала по стене: так когда-то приковывали цепями узников. Стенка как стенка, требует ремонта… Но ведь она может запросто снять эти датчики, если ей вдруг что-то не понравится? Когда Агата легла на спину, прямо перед ее лицом появился слабо светящийся синий шарик. Она протянула руку – потрогать его – но шарик ловко отпрыгнул вверх.
- Агата, не мешай нам работать! - сказала Осипенко.
- А что это?
- Один из приборов. Хватит вопросов, мы и так уже много времени потеряли, закрывай глаза…
- Я не усну.
- Хорошо, тогда просто полежи с закрытыми глазами. Я выключу свет, чтобы он тебе не мешал.
Агата послушно закрыла глаза: и правда, как в детском саду! «Поворачиваемся на правый бочок, ручки под голову, глазки закрыва-аем!» Но она уже выросла и никогда не спит днем…
Агата съехала в сон, точно по пологой длинной синей горке. Мимо и сверху неслись стены, снег, вода, разноцветные тучи, ветер раздувал ее волосы, неожиданно темные, длинные и прямые, как не подстриженный конский хвост… Агата летела и летела, а потом вдруг поняла, что впереди ее ожидает обрыв, черная пропасть. Скорость все увеличивалась, а уцепиться было не за что, руки и ноги не слушались, она уже просто летела кувырком…
И Агата представила, что просто соскальзывает с обрыва в воду. Плюх! Вода была теплой, янтарно-светлой, она видела сквозь нее рыб и свои шевелящиеся ноги. Агата плыла лениво, щурясь на яркое солнце, впереди ее ждал веселый зеленый берег…
Солнце вдруг погасло. Нет, не так – на солнце наложили черную пленку - оно пробивалось сквозь эту пленку еле-еле, мир потемнел и обесцветился. Стало холодно. Агата быстрее зашевелила руками-ногами, но встречное течение упорно отбрасывало ее от берега прочь. Взметнулись мутные волны; они летели на нее, несли и кружили, но Агата совершенно не боялась, знала, что они вынесут ее в безопасное место...
Они и вынесли – просто выбросили на песчаный берег, а когда Агата оглянулась, то и само море тоже превратилось в песчаные волны-барханы.
Пустыня ждала ее: невозмутимая, красивая необычной мрачной красотой. А разве бывает красота обычной? Агата поднялась на ближайший бархан и очутилась перед высокой деревянно-резной, обвитой красной атласной лентой, аркой. С любопытством засунула туда нос. Очень светло – казалось, что за аркой нет ничего, кроме этого белого света. Агата шагнула под арку, краем глаза заметив шевеление: это ленты начали ползти по арке спиралью, словно змеи по дереву. Очертания комнаты проступали медленно. Намеками, тенями, акварелью… Самым четким было окно: высокое, узкое, составленное из цветных стекол-ромбиков. И человек в красном длинном плаще перед ним. Белые волосы забраны черным бархатным бантом в хвост, доходящий до лопаток. Агата еще с любопытством оглядывалась, когда человек резко обернулся – красный плащ взлетел за его спиной, точно широкое единственное крыло.