В потёмках сердца, своё взяла:
Актёр проснулся безликим Богом.
Напялив маску благого зла,
Он понял правду и стал свободным.
2015
Никому
В тебе ликует счастье, лучась любовью к жизни.
Во мне закат кровавый презреньем к ней горит.
Твой ропот растворился в кромешном оптимизме.
«Не верь чужому солнцу!»– так страх мне говорит.
В тебе поёт надежда на милостивость Бога.
Во мне слизняк ничтожный уверовал в Себя.
Твой взор мечтает выжечь бесчувственную погань
В сердцах больных и бедных, как равных их любя.
Я думаю порою: твоя любовь могла бы,
Будь времени в достатке, весь мир преобразить.
«Но стоит ли бороться за жизнь пустых и слабых?!»-
Кричит надменность пешек, стремящихся в ферзи.
В тебе открытость неба и солнечный сентябрь,
Радушно улыбаясь, встречает холода.
Во мне мороз январский и дремлющая тяга
К весеннему цветенью – к свободе ото льда.
Мы, весело сражаясь друг с другом, образуем
Слиянием различий неуязвимый сплав.
Я мыслями цветными тебя в себе рисую:
Ты – призрак. Для реальной любви я слишком слаб.
2015
Раскованное
Спускаюсь в овраг знакомый,
Мне ставший родным навек.
Легко на сердце, раскованно.
Привет тебе, друг, привет!
Я вижу, ты всё такой же
Угрюмый. Ну что ж. Моя
Душа на тебя похожа:
В ней тоже полно гнилья.
В ней так же темно и сыро,
Безлюдно и хорошо.
К тебе от злобного мира
Я прятать её пришёл!
Пусть лучше с тобой останется!
Ты точно не плюнешь в неё!
Пускай в ручейке беспамятства
Тихонько себе гниёт.
И сердце бери. Бессмысленно
Беречь его для любви,
Для лжи, для обид бесчисленных,
Для глупых боёв с людьми.
Возьми. Пусть лежит, болезное,
Камнем в твоей тиши.
Взгляну на планету трезво я -
Без сердца и без души.
Кто знает, быть может легче
Лишённому цели жить.
Птицу пожизненно-певчую
Можно лишь песни лишить.
Спятил я? Точно спятил!
«Да нет, ты просто дурак!» -
Шепнул мне старый приятель -
Знакомый с детства овраг.
17.09.15
Молись
Молись, когда бессмысленна борьба, -
Мечту на гвоздь смирения повесь.
Яви благоразумие раба
И в тернии кромешные не лезь.
Молись на всякий случай всем богам -
Авось, они решат всё за тебя.
Силком втянули в блядский балаган?
Терпи, беззубьем кротости скрипя.
Прими уморастление своё
Как должное, как Замысел Небес!
Молись, пока безбожное зверьё
Детей твоих в лесу разврата ест.
С мирской несправедливостью смирись.
Всё трудное пусти на самотёк,
Как в буйных девяностых царь Борис.
Молись, покуда срок твой не истёк.
А после, как при жизни, – гроб и крест:
Твой Бог – бесчеловечный юморист.
Мольбы твои – сплошной провальный треск.
Но ты, на всякий, всё-таки молись…
2.09.15
Страх
Семипядевый лоб разбился
О бетонные стены любви.
Воспевая самоубийство,
До семидесяти живи.
О двуличии всех живущих
Сокрушался актёр плохой.
Пел, рыдая о райских кущах,
Оды аду поэт бухой.
Хохотала земля до колик
Над сказавшим: «Я – Бог! Я – Царь!»
Потерявший цель трудоголик
Верил истово в пот лица.
Волчья шкура, под ней – овечья,
А внутри – первобытный страх,
Одиночество нечеловечье
И тоска об иных мирах.
19.09.15
Расплата
Штиль. Безмятежно море.
Стих оголтелый ветер.
Тряпкой сереет парус.
Дремлет корабль мой.
Небо мольбы игнорит.
Солнце злорадно светит,
Колет глаза как старость.
Бесчеловечный зной.
Вспомнил бесчинство шторма
С радостью благодарной:
Бешенство волн голодных,
Туч перезревших гнев.
Воздух – тягучий, чёрный -
Пахнет прескверной кармой.
Солью в пучинах водных
Сгину, окаменев.
Вспомнить пытаюсь, кто я,
Где я, куда плыву я -
Память молчит, и ворох
Мыслей летит за борт.
Тихо. Но нет покоя!
Хоть бы одну живую
Душу для разговора.
Друг мой сердечный мёртв.
Мир стекленеет, меркнет
Взор, и тревоги тонут
В море цветных видений.
Времени больше нет.
Цепкие когти смерти
Тянут в блаженный омут.
Вихрем мелькают тени
В ласковой тишине.
Сердце захолонуло!
Хлынула радость в трюмы,
Полные горьких истин
И полусладкой лжи.
Нежностью захлебнулась
Злая моя угрюмость,
Хрипло шепча: «Борись с ней!
Правдой ее души!»
Поздно. Я слишком долго
В небо смотрел бесстрастно
Как в потолок палаты,