Волю тоской связав.
Море внутри подонка
Было болотом грязным.
Сгинул я – вот расплата! -
В дивных твоих глазах.
Октябрь 2015
Кошки
Кошки скребутся лишь там, где собака зарыта.
Боль одиноких – маяк в океане толпы.
Я засыпаю в обнимку с разбитым корытом.
Снятся о стены ответов разбитые лбы.
Утро бессолнечных мыслей – немое, как вера
В силу холодной любви – подстрекает: «Взорвись!
Чтобы не видеть, как наглая нищая серость
В радугу камни кидает и лает на высь.»
Ненависть – радость уставших от блядского мира.
Всё обращает в ничто говорящая слизь:
«Боженька, мне бы немного бесплатного сыра…»
Эхо ехидно смеётся: «Почаще молись!»
Кошки скребутся в сердцах недовольных собою.
Мне ж опротивело всё – и вокруг, и внутри.
Злюсь на усталость – наверное, это к запою.
Кошки скребутся и мявкают: «Сука, умри!»
Спев дифирамбы всеядности мусорных баков,
В мир выношу дурно пахнущий сор из башки.
Счастье какое!– как прежде, зарыта собака!
Кошки исчезли: я – пьяный, жую пирожки.
Октябрь 2015
Мы – мёртвые
Мы – мёртвые. Нам некого любить,
И зеркало плюётся пустотой неотразимой.
Трясина отторгает отказавшихся от схватки,
Невиденьем решивших вековечные загадки.
Спаси нас: смерть – невыносима!
Мы – мёртвые. Нам нечего терять.
Здесь даже пустота принадлежит кому-то свыше.
Затишье перед жизнью как застывшее мгновенье,
Когда с холодным счастьем в душу входит всезабвенье.
Услышь нас, злая неподвижность!
Мы – мёртвые. Нам не с кем воевать.
Война – удел живых, не отыскавших в жизни смысла.
По выстланной безверием дороге к райским кущам,
Где зверь, прикрывшись богом, назовется Всемогущим.
Приснись нам, лисье бескорыстье!
Мы – мёртвые. Нам некуда идти.
Стремления, вживлённые в сердца радушным миром, -
Химеры, масло льющие в ликующее пламя.
Без жертвенных костров земля остынет и увянет.
Не ври нам: Жизнь – неповторима!
2015
Когда, богатый злобой жгучей
Когда, богатый злобой жгучей
Ко всем лекарствам от себя,
Я ночью шёл в свой лес дремучий,
Зубами памяти скрипя,
Меня настиг твой шёпот нежный,
К «нигде» надеждой привязал.
О блеск любви в тоске кромешной,
Душа моя – не твой вассал!
Ты хочешь, чтобы я остался
Одним из тысячи столбов?
Себя распял в бесцельном танце -
В обмен на «вечную» любовь?
Ты хочешь – да, за бурей страсти
Стоит желание прозреть -
Глаза мои тайком украсть и
Их Солнцем сердце отогреть!
Так думал я, на месте стоя,
Забыв, зачем я, где я, кто я.
Один, глухой, немой, слепой -
Я разговаривал с собой.
Горели дни, вопя истошно:
«Зачем бросаешь нас в костёр
Страстей ночных? За что?» За то, что
Не знал я жизни до сих пор.
Мой тёмный лес плодил чудовищ -
Я слышал их ужасный рёв
И знал: от мира их не скроешь
За мраком дел и лоском слов.
Теперь, разбуженный страстями,
Свой лес рублю я на дрова,
Но он расти не перестанет,
Покуда рёв жуёт слова.
Костёр любви, с тобой не страшно!
Но мало дров и сил в руках.
Когда ты всё тепло отдашь нам,
Вернётся к нам холодный страх.
Так думал я, на месте стоя,
Забыв, зачем я, где я, кто я.
Один, глухой, немой, слепой -
Я разговаривал с собой.
2015
Обречённость
Пораженные вирусом истины обречены.
Есть причины бежать без оглядки из клетки сомнений.
Мы играемся в прятки с собой, от духовной чумы
Отмывая умы приземленностью вечных стремлений.
Мы не ищем уже Неизвестность, нам нужен покой.
В герметичных пещерах незнания тишь да уют.
И когда темноту равнодушья взрезает огонь,
Тот огонь, что влечет и пугает нас жизнью другой,
Мы, сжимаясь в размерах, надеемся: " Нас не найдут! "
Ничего не изменится. В круге аморфных тревог
Возникает желанье навек превратиться в никчемность.
Мы последние силы вложили в последний рывок.
Нам награда за это – бессилие и обречённость.
Смысла в поисках смысла не больше, чем в кучке дерьма.
Всё потеряно. Только надежда не верит в провал…
Разум копит не опыт, он копит на жизнь компромат.
Правда, счастье, любовь – не реальность, всего лишь слова…
Обречённостью пахнет планета, спасения нет.
Обречённость в мозгах и сердцах, в городах и дерéвнях,
В фильмах, в книгах и в музыке. Ею пестрит интернет.
Обречённые мы – поклоняемся мудрости древних.