Неделей позже по внутренней почте он получил письмо с сообщением о приеме и предложением подписать анкету. Пожалуйста, занесите подписанную анкету в комнату 100 шестого мая.
И вот он там, анкета вручена, истребитель сигарет Уэнлесс ушел (он и вправду смахивает на сумасшедшего доктора в фильме о Циклопе), вместе с одиннадцатью другими выпускниками он отвечает на вопросы о своих религиозных убеждениях. Не страдал ли он эпилепсией. Нет. Отец умер внезапно от инфаркта, когда Энди было одиннадцать лет. Мать погибла в автомобильной катастрофе, когда ему было семнадцать, - жуткое, мучительное воспоминание. Единственной близкой родственницей осталась сестра матери тетя Кора; она уже в годах.
Отвечая НЕТ, НЕТ, НЕТ, он двигался вниз по колонке с вопросами. Только на один вопрос ответил Да. "Были ли у вас когда-нибудь переломы или серьезные растяжения связок? Если Да, уточните". В нужной графе он нацарапал, что сломал кость левой лодыжки, играя в бейсбол двенадцать лет назад.
Он просматривал свои ответы, двигая кончиком шариковой ручки вверх. В этот момент кто-то дотронулся до его плеча и девичий голос, мягкий, с небольшой хрипотцой, спросил: "Не дадите ли ручку, если освободилась? В моей кончилась паста". - "Конечно", - сказал он, повернувшись и протягивая ручку. Симпатичная девушка. Высокая. Слегка рыжеватые волосы, восхитительный цвет лица. Одета в нежно-голубой свитер и короткую юбку. Стройные ноги. Без чулок. Будущая жена оценена вскользь.
Он передал ручку - она благодарно улыбнулась. Наклонилась - лампы на потолке медными огоньками отразились в ее волосах, небрежно стянутых сзади широкой белой лентой.
Он отнес анкету ассистентке в глубине комнаты.
- Спасибо, - сказала ассистентка запрограммированным голосом робота. - Комната семьдесят, утром в субботу, в девять часов. Пожалуйста, не опаздывайте.
- Какой пароль? - просипел Энди. Ассистентка вежливо засмеялась.
Энди вышел из лекционного зала, пошел через вестибюль к большим двойным дверям (за ними наступающее лето зеленило двор, по двору бесцельно слонялись студенты) и тут вспомнил о своей ручке. Он махнул бы на нее рукой: всего-то девятнадцатицентовый "Бик", но ему еще предстояло писать перед началом последних экзаменов. Да и девушка симпатичная, может, стоило ее, как говорится, покадрить. У него не было иллюзий ни относительно своей наружности и комплекции - довольно ординарных, - ни по поводу возможного статуса девушки (уже встречается или обручена), но день выдался замечательный, и у него было хорошее настроение. Решил подождать. По крайней мере еще раз глянуть на ее ноги.
Девушка вышла минуты через три-четыре, под мышкой - блокноты и какая-то рукопись. Она действительно была прелестна - Энди рассмотрел, что ноги стоили ожидания: не просто хороши - загляденье!
- А, вы здесь, - улыбаясь сказала она.
- Да, - сказал Энди Макги. - Что вы обо всем этом думаете?
- Не знаю, - сказала она. - Подруга говорит, что это постоянные эксперименты - в прошлом семестре она участвовала в одном из них с таблицами Дж. Б. Раина по передаче мыслей на расстояние, получила пятьдесят долларов, хотя почти ничего не отгадала. Вот я и подумала... - Она завершила мысль пожатием плеч и аккуратно откинула свои медные волосы назад через плечо.
- Я тоже ничего не знаю, - сказал он, беря свою ручку. - Ваша подруга на отделении психологии?
- Да, - ответила она, - и друг мой там. Он в одном из классов доктора Уэнлесса, но не попал в эксперимент: доктор не берет своих учеников.
Друг. Неудивительно, что высокая рыжеволосая красавица имеет друга. Так устроен мир.
- А как вы сюда попали? - спросила она.
- Та же история. Приятель в психотделении. Между прочим, я - Энди. Энди Макги.
- Я - Вики Томлинсон. Меня все это немного беспокоит, Энди Макги. Вдруг начнется какой-нибудь наркотической бред или что-то еще?
- По-моему, все довольно безобидно. Даже если это наркотик, что ж... наркотик в лаборатории это не то, что можно подцепить на улице. Мягкого действия, вводится в спокойной обстановке. Может, они будут крутить музыку "Крим" или "Джефферсон эйрплейн". - Энди усмехнулся.
- Что вы знаете о ЛСД? - спросила она с легкой усмешкой, которая ему очень понравилась.
- Крайне мало, - признался он. - Пробовал дважды - впервые два года назад, а раз - в прошлом году. В некотором смысле я почувствовал себя лучше. Он прочистил голову... по крайней мере, мне так показалось. После этого всякой дряни в голове вроде стало меньше. Но я не хотел бы привыкать к нему. Мне не нравится ощущение потери контроля над собой. Можно угостить вас кока-колой?
- Хорошо, - согласилась она, и они вместе пошли к зданию студенческого клуба.
Он купил две бутылки кока-колы, и они провели остаток дня вместе. Вечером выпили по несколько кружек пива в местной забегаловке. Оказалось, она хочет разбежаться с другом и не знает, как вести себя в этих обстоятельствах. Он, видимо, вообразил, что они уже женаты, рассказала она Энди, и категорически запретил ей участвовать в эксперименте Уэнлесса. Именно поэтому она не отказалась, подписала анкету и теперь готова на все, хотя и страшновато.
- Этот Уэнлесс действительно смахивает на сумасшедшего доктора, сказала она, рисуя пивной кружкой круги на столе.
- Как вам нравится фокус с сигаретами? Вики хихикнула:
- Довольно странный способ бросить курить, а? Он спросил, не зайти ли за ней утром в день эксперимента. Она охотно согласилась.
- Хорошо пойти туда вместе с другом, - сказала она и посмотрела на него ясными голубыми глазами. - Знаете, я действительно немного боюсь. Джордж был так... - как это сказать?.. - непреклонен.
- Почему? Что он говорил?
- В том-то и дело, - сказала Вики. - Он, по сути, ничего не говорил, кроме того, что не доверяет Уэнлессу и вряд ли кто в отделении доверяет ему, но многие записываются на его опыты, потому что он руководит подготовкой выпускников. К тому же это безопасно: Уэнлесс своих учеников отсеивает. Он потянулся через стол, коснулся ее руки.
- Как бы то ни было, мы оба, возможно, получим дистиллированную воду, - сказал он. - Не волнуйся, крошка. Все в порядке. Оказалось, все совсем не в порядке. Совсем.
* * *
Олбани
аэропорт Олбани мистер
эй, мистер, приехали
Трясущая его рука. Голова болтается на шее. Ужасная головная боль боже! Тупая, стреляющая боль. - Эй, мистер, мы в аэропорту.
Энди открыл глаза, тут же закрыл перед ослепительным светом ртутного фонаря. Раздался чудовищный, ревущий вой, он нарастал, нарастал, нарастал, Энди содрогнулся от него. В уши словно втыкали стальные вязальные спицы. Самолет. Взлетает. Это дошло сквозь красный туман боли. О да, теперь все это доходит до меня, доктор.
- Мистер? - Таксист казался обеспокоенным. - Мистер, как вы себя чувствуете?
- Голова болит. - Голос его, казалось, звучит откуда-то издалека, погребенный под звуком милосердно затихающего реактивного двигателя. Который час?
- Почти полночь. Движение замирает. Не говорите, сам скажу. Автобусов не будет, если вы собрались куда-то. Вас не отвезти домой?
Энди попытался вспомнить байку, рассказанную таксисту. Необходимо ее вспомнить, несмотря на головную боль. Стоит ему сказать что-то противоречащее тому, что он говорил раньше, и в голове таксиста возникнет вторичная реакция. Может, она пройдет сама собой, скорее всего пройдет, а может, и нет. Таксист ухватится за какой-то момент, зациклится на нем, подчинится этой мысли, а затем она будет просто разрывать ему мозг. Так уж случалось.
- Моя машина на стоянке, - сказал Энди. - Не беспокойтесь.
- А-а, - таксист облегченно улыбнулся. - Знаете, Глин просто не поверит всему этому. Эй! Не говорите, сам...
- Конечно, поверит. Вы же верите, да? Водитель расплылся в улыбке:
- У меня крупная купюра для доказательства, мистер. Спасибо.
- Вам спасибо, - сказал Энди. Трудно, но нужно быть вежливым. Трудно, но нужно продолжать. Ради Чарли. Будь он один, давно покончил бы с собой. Человек не приспособлен к такой боли.