— Ты выиграл соревнование в беге, мой прекрасный Адонис, а теперь получи свой приз, — произнесла одна из проституток звучным голосом и со смехом попыталась приподнять его.
— Интересно, это каплун или петушок? — спросила другая с нехорошей ухмылкой. — Давайте посмотрим. А? Держите-ка его!
— Сто сестерций за поимку беглого раба! — прозвучал громкий задыхающийся голос Гранна, к ужасу Эндимиона, совсем близко от него.
Эндимион вырывался, брыкался, кусался, отталкивал от себя мягкие гибкие руки, наглые пальцы, ощупывающие его тело, прижимающиеся к нему пышные бедра и груди. Его обволакивал дурманящий запах их потных тел, надушенных пряной корицей, душили объятия рук с позвякивающими на них браслетами. Наконец, проститутки выпустили его, решив в негодовании, что этот мальчишка слишком несносен, и нет смысла возиться с ним. Когда подросток обернулся, он увидел, что толпа преследователей увеличилась до двух десятков человек. Это было результатом возросшей суммы вознаграждения, объявленного Гранном. Все, кто были способны бежать и могли оставить свое занятие, пустившись в погоню, бросились вслед за ним. Преследователи подоткнули полы своих туник за пояс, и встречные поспешно расступались перед ними, как перед мчавшимися дикими животными. Их яростные крики, достигая слуха мальчика, казалось, пронзали его, как острые мечи. Эндимион ощущал себя лакомой наживкой, извивающейся и трепыхающейся на крючке, что еще больше распаляло голодный город, окружавший его с четырех сторон, побуждало это чудовище крепче сомкнуть свои челюсти, пережевать и проглотить свою добычу. Еще пара минут и Эндимион навеки исчезнет с лица земли, словно его никогда и не было. Даже большие доходные дома, возвышавшиеся по обеим сторонам узкой улочки, казалось, смыкались все теснее и теснее, пытаясь замедлить его бег, зажав беглеца между темных стен.
Как хрупка, мимолетна и жестока жизнь! Ты рождаешься, живешь несколько лет одной страстной неистовой надеждой, а потом тебя вдруг снова погружают во мрак небытия. Ты бы мог, конечно, задержаться подольше на этой земле, если бы не отважился возомнить себя человеком, а не бессловесной рабочей машиной из мускулов и крепких костей.
На бегу Эндимион заметил слева от себя узкую петляющую улочку, круто поднимавшуюся вверх. На ней располагались кожевенная мастерская и лавка продавца скульптурных портретов-бюстов. Эта улочка вела в направлении Старого Форума, где мальчик мог смешаться с толпой, в которой его никто не знал. Он свернул в этот проулок и начал взбираться вверх, делая длинные скачки и преодолевая сразу по пять ступенек, его подошвы скользили по истертому отполированному тысячами ног камню. Но когда, сделав несколько поворотов, Эндимион понял, что это тупик, его охватила настоящая паника. За его спиной отчетливо слышались звуки близкой погони: топот ног десятков преследователей, предвкушавших уже получение обещанного вознаграждения за поимку раба. Наконец, переулок уперся в глухую стену высокого доходного дома.
После секундного замешательства и оцепенения Эндимион увидел узкую тропку, засыпанную листвой, она была проложена в туннеле между двух стен, заросших плющом.
Эндимион проскользнул в эту щель между доходным домом и стоящим рядом большим зданием и неожиданно для себя оказался посреди большого двора, огороженного живой цветущей изгородью, разливавшей тонкий аромат; прямые дорожки, выдававшие любовь хозяина к геометрии, тоже были обсажены яркими цветами.
Поверхность чистого прозрачного бассейна отражала стоящую рядом с ним бронзовую скульптурную группу танцующих фавнов. При взгляде на все это новая волна ужаса накатила на Эндимиона: ну теперь-то он наверняка погиб! Он вторгся в частные владения какого-то богача. Ловушка захлопнулась за его спиной.
Привратник дома, широкоплечий раб-фракиец, быстро подошел к нему широким решительным шагом и, уперев мощные кулаки в бока, глядя сверху вниз на подростка, спросил:
— Что тебе надо, мальчик?
Эндимион быстро огляделся. В затененном, окруженном колоннадой перистиле, освещенном только трепещущим пламенем висящих на стене в ряд светильников, он увидел картины, изображавшие мистерии, связанные с культом Изиды. Судя по этим изображениям, дом скорее всего принадлежал богатой женщине, потому что Изиде поклонялись в основном знатные матроны.
— Я принес послание госпоже! — заявил Эндимион со всем самообладанием, на какое был сейчас способен. — Это очень срочно. Я преодолел все расстояние бегом, не переводя дух!