Сочный голос вождя был, как всегда, полон издевки, этот голос как бы искушал человека, провоцировал его на ответный вызов. Но в ответ Витгерн произнес только заготовленные заранее слова, надеясь своим униженным видом и жалким голосом спасти жизнь.
— Я приветствую тебя, Бальдемар. Ты видишь, как я покалечен. Но я не могу жить подаяниями, не могу жить вдали от полей сражений. Я слишком поздно подоспел к месту, где произошло… несчастье. Моя жизнь проклята. Если ты прогонишь меня из войска, я умру…
Бормоча все это, Витгерн не отрывал взгляда от Бальдемара и чувствовал, как нелепо звучат его слова, как будто кто-то другой, а не он сам, произносил их помимо его воли. «Кто? Почему? Неужели я не до конца искренен?» И Витгерн снова изумился этой черте Бальдемара, который умел заставить человека погрузиться в себя, чтобы задавать себе такие вопросы, которые в другое время просто не пришли бы ему в голову.
Бальдемар же, выслушав его, рассмеялся, как от хорошей шутки, услышанной на дружеском пиру, и хлопнул ладонями по коленям.
— Ну вот тебе на! Наконец-то я нашел изъян в Витгерне Добром!
Витгерн в полной растерянности и замешательстве отступил на шаг назад.
— И этот изъян — жадность! — продолжал Бальдемар. — Он берет на себя весь стыд и позор, который следовало бы поделить на всех. Оставь же кое-что и на долю своих товарищей! Так ты говоришь, что должен умереть сейчас? Причем по моему приказу? Ты оскорбляешь меня. Оскорбляешь, словно ты — Видо, а не Витгерн.
— Я… у меня и в мыслях не было оскорблять тебя! Никогда! И раз уж ты заговорил о Видо, выслушай меня. Я умоляю тебя, ради блага всех нас, твоих соратников, выйди и поставь его на место. Пока мы тут с тобой говорим, он собирается выступить в поход со своим войском, заняв место предводителя, которое по праву принадлежит только тебе!
К удивлению Витгерна Бальдемар выслушал его с полным спокойствием, ни один мускул не дрогнул на его лице. «Может быть, — подумал молодой воин, — у него началось тихое помешательство, и я — первый свидетель видимых признаков его сумасшествия».
— Правда? Видо всегда делает много шума из ничего. И вообще он мало интересует меня. Больше всего сейчас меня интересуешь ты, — Бальдемар подался всем телом вперед, еще раз взглянув на Витгерна и нахмурился. Затем он снял один из факелов и, держа его в руке, быстро поднес огонь поближе к лицу молодого человека, чтобы лучше разглядеть его.
— Тень, — наконец, произнес вождь с видом человека, совершенно сбитого с толку.
— Я… я не понимаю…
Темные драгоценные каменья, которыми была усыпана фибула в форме орла, скрепляющая концы плаща на груди Бальдемара, предостерегающе вспыхнули мрачными отсветами.
— Тень, — повторил он. — По окрасу я бы узнал ее из тысяч, потому что никогда в жизни не встречал второй такой собаки, шкура в бело-коричневых пятнах и черные лапы.
Витгерн почувствовал, как все его тело напряглось, словно его сжал огромный кулак. Он взмолился про себя, чтобы боги укрепили его и не дали упасть в обморок и опозориться перед вождем. Проклятый амулет, сделанный из лапы проклятой собаки, который вынудили надеть его! Он так старался, чтобы его увечье выглядело как можно более естественным, что не мог отказаться от амулета. Витгерн совершенно забыл, что он до сих пор висит на его шее.
— Тень — это кличка моей собаки, Витгерн. Она не кусалась. Ты убил мою собаку.
Струйки пота побежали по груди Витгерна. У него перехватило горло, а все тело оцепенело, так что он не мог ни пошевелиться, ни сказать что-нибудь.
«Проклятье Хелля! Я убил его любимую собаку. Что теперь будет? Мир не видел более отъявленного глупца, чем я!»
— Оказывается, хитрый негодник, на тебя вовсе никто не нападал, ведь так? — к огромному своему облегчению Витгерн заметил, что глаза Бальдемара искрились смехом.
Витгерн робко улыбнулся в ответ.
— Где простой человек видит только собачью лапу, Бальдемар видит всю собаку, — произнес он.
— Это ты верно подметил, добавь еще к тому же мою сообразительность и знание людей. Но все равно, у меня все это в уме не укладывается. К счастью для тебя, я ценю благополучие людей выше, чем жизнь собак, даже любимых. А теперь расскажи мне все, что в действительности произошло. Да поживее! Выкладывай, я слушаю.
— Твоя дочь отказалась выйти за меня замуж. Я… я не знал, что это твоя собака, я думал, что она дикая, и решил сделать так, чтобы все выглядело, будто…
— Достаточно. Я все понял. Я многое знаю, Витгерн. Каждый день гонцы доставляют мне известия от Аурианы и ее матери. Тебе следовало бы доверить мне заботу о сохранении твоего честного имени. Тогда моя бедная Тень могла бы дожить до почтенного возраста. Ну ладно, ни слова больше об этом. Сохраним все в тайне.