Высокая девочка с короткими, до плеч, каштановыми волосами привела Альту и других новичков в один из белых домов. Над входом была нарисована золотая лилия. За дверью – длинный коридор с множеством узких деревянных дверей и винтовой лестницей в конце, ведущей на второй этаж.
– Как тебя зовут? – спросила провожатую Лила.
– Бетина, – коротко ответила та.
– А кто твои родители?
Вопрос был задан неспроста и предназначен был не столько старшей ученице, сколько для других девочек.
– Вот мой папа – барон Фемис арЛотт, – тут же добавила Лила с оттенком высокомерия, надув пухлые губки. – У него два замка и семь сел.
В ином месте это произвело бы необходимое впечатление. Редко какой из баронов владел более чем одним замком. Но и будь отец задаваки даже герцогом, все равно он не сумел бы изменить судьбу дочери… разве что спрятать ее от Ордена. Ни деньги, ни влияние не могли изменить решение Попечительницы. И если она считала, что способности у избалованной девчонки есть, значит, той была одна дорога – в школу.
– У моего отца, – сухо ответила Бетина, – были две тощие козы и участок земли, больше состоящий из камней. Но я учусь здесь уже три года, поэтому ты будешь слушаться меня… и все остальные тоже.
– Чтобы я слушалась нищенку? – возмутилась дочка барона. – Да ты…
Договорить она не успела… да и вряд ли собиралась сказать что-то доброе. Бетина сделала короткий жест рукой, резкий порыв ветра, непонятно откуда взявшийся в помещении, сбил Лилу с ног. Девочка попыталась подняться – и лишь для того, чтобы снова покатиться по полу.
– Прекратить!
Бетина тут же склонила голову. У большинства девочек хватило разумения последовать ее примеру. У лестницы стояла красивая женщина лет двадцати трех – двадцати пяти. Густые черные волосы струились по плечам, спадая чуть ли не до тонкой талии. На женщине была странная одежда. Волшебницы Ордена предпочитали одеваться в белое и золотое, это было своего рода символом Несущих Свет. Слугам отводились темные, немаркие цвета, обычно коричневые, темно-зеленые и темно-синие. Ученикам полагались серые туники – как намек на то, что одежды их побелеют со временем.
А брюнетка выбрала наряд под цвет своих волос. Черная кожаная куртка, узкие черные лосины, высокие, выше колена, сапоги из мягкой кожи… талию стягивал пояс, набранный из серебряных пластинок в форме листьев. В кольцах на поясе висели изящный кинжал – скорее стилет – с граненым лезвием и легкая недлинная шпага с ажурной, полностью закрывающей кисть гардой и полупрозрачным зеленоватым лезвием. Роскошную гриву перехватывал серебряный обруч с крупным темно-красным камнем. В руках женщина держала длинные черные перчатки.
Альта ощутила пробежавший по спине холодок. Дама в черном в обители белых магов выглядела по меньшей мере посланницей самой Тьмы. Впрочем, она тут же успокоилась, заметив, что Бетина не проявила особого страха.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась волшебница, подходя ближе.
– Эта, – Бетина коротко кивнула в сторону сидящей на полу дочери барона, – считает, что богатство ее отца-барона делает ее лучше других, леди Рейвен.
– Вот как? – Женщина в черном подошла к всхлипывающей Лиле. Ее глаза оглядели девочку без всякого сочувствия. – Я думаю, пяти розог будет достаточно… для начала. Розги, милочка, одинаково стегают и баронские попы, и крестьянские.
– Вы… вы злая… – хрюкнула Л ила сквозь слезы.
– Конечно, я злая, – серьезно кивнула брюнетка. – И чтобы ты не забывала об этом, я добавлю еще пару розог. Бетина, проследи, чтобы наказание было исполнено… после обеда, иначе она за стол сесть не сможет.
– Да, леди Рейвен, – поклонилась ученица.
– А вы, малышки, – леди обвела взглядом затаивших дыхание девочек, – постарайтесь запомнить, что перед лицом Ордена все равны. Здесь много сыновей и дочерей крестьян, встречаются и дети вельмож… не чета какому-то барону. Потом, когда вы получите звание мастера или хотя бы адепта, вы сможете выбрать свой дальнейший путь. И тогда, возможно, титул или деньги будут иметь какое-то значение. Но пока вы находитесь в этих стенах… значение имеют только успехи в учебе.
Она улыбнулась пухлыми, красиво очерченными губами. Улыбка вышла несколько хищной. Протянула руку Лиле, помогая подняться, а затем наклонилась к ней и прошептала – так, что слышно было всем:
– А особо непонятливым следует знать, что порка – далеко не самое неприятное из наказаний.
И вышла, элегантно придерживая тонкой кистью эфес шпаги.
Более всего сейчас Альта корила себя за то, что не смогла сдержаться и за обедом съела по крайней мере в два раза больше, чем было нужно. И теперь ее неудержимо клонило в сон. Словно бы в насмешку немолодая женщина, имя которой пролетело у Альты мимо ушей, говорила нудно и монотонно – ее голос заставлял глаза слипаться столь неудержимо, что не было никакой возможности сосредоточиться на лекции.
А монотонный голос вещал о событиях давних лет. Тема, может, и не слишком полезная в части практического применения, но необходимая любому магу, желающему иметь представление о том, что он собой представляет.
Никто не знает, когда люди впервые открыли для себя таинственное магическое искусство. Кто был тот первый, что облек свою волю в слова и жесты – в правильные слова и верные жесты, – заставившие родится ледяную стрелу – первое и самое простое из элементарных заклинаний, освоенное людьми. Тысячелетиями оттачивалось магическое искусство, были открыты законы магии – строгие правила, позволяющие создавать новые заклинания. Маги пользовались уважением – и вполне реальной властью. Но большинство предпочитали уединение, дабы в тиши библиотек полировать свое мастерство.