– Раз на то его воля, значит, так и быть, – твёрдо объявил Заган. – Все мы принимали активное участие в построении государственности, и не важно, кто в большей степени вложил в это душу, а кто в меньшей.
Адмирал согласно кивнул.
– А подумать о том, как будем жить дальше, время у нас ещё будет.
– Как только мы получим крест упокоения и проведём ритуал на Чёрном острове, – заключил император, и в голосе его прозвучала жирная точка.
Заседание совета продолжили менее глобальные обсуждения, что скоро привели его к завершению. Командор Рофокаль больше не задавал вопросов, не дискуссировал, не озарял всех солнечной улыбкой и не пытался недоумевать. Ярослав тоже помалкивал. Не видел необходимости словесно поддерживать разговор своих обидчиков.
И никто не заметил, как озарился идеей взор командора, долго скользящий по угрюмому великому князю.
Глава 3 «Ценности и приоритеты»
Вера пришла с поздними сумерками. К тому времени Руслан утомился ждать, занял себя дегустацией вин из запасов погреба и гостью встретил уже навеселе.
Слуги накрыли стол такого размера, на котором хватило бы места для всех блюд, выпивки и свечей, но и дистанция между двумя собеседниками была бы сравнительно небольшая. Атмосфера в полумрачной комнате стояла уютная и располагающая. За окном посвистывали сверчки, в камине плясал рыжий костёр, играя тенями на ковре из медвежьей шкуры.
Во время ужина Вера попробовала вино буквально на язык и лишь приличия ради. Чуть прищурилась, поставила бокал на стол и обхватила пальцами обеих рук его тонкую ножку.
– Я вернулась на родину, но как будто бы попала в чужой мир, – заговорила она. Девушка вела себя немного скованно и не смотрела на графа. – Наверное, было дерзко с моей стороны приходить к вам, Руслан Романович, после единственной встречи пятилетней давности. Но, кроме вас, у меня совсем никого здесь нет.
– Вера. – Руслан отставил бокал и затянул горький дым сигары. – Я очень рад, что ты обратилась именно ко мне, и, поверь, сделаю для тебя всё, что в моих силах. Только прошу тебя – давай отбросим формальности и будем говорить друг другу «ты». Хорошо?
Вера решилась взглянуть ему в глаза.
– Я бы хотела выйти в здешний свет.
Руслан задумчиво отложил сигару и сложил руки на столе.
– Я пользуюсь хорошей репутацией в обществе, так что, ты можешь полностью на меня рассчитывать. Вряд ли кто-то поможет тебе так, как я.
– Неужели? – улыбнулась Вера.
– Можешь не сомневаться! – горячо заверил её Руслан и долил себе ещё вина. – В ближайшие дни намечается торжественный светский приём у князя Василевского. Это, между прочим, один из самых богатейших помещиков губернии. Соберётся всё блистательное высшее общество, и это твой шанс. Если ты пойдёшь туда в качестве моей спутницы, уверяю, всеобщее внимание и расположение тебе будут обеспечены.
Он сделал жест, означающий «твоё здоровье», и сделал большой глоток.
Улыбка Веры немного изменилась. Граф не смог разобрать, что проявилось в ней, восхищение, радость или ирония.
– Вы так считаете? – загадочно произнесла гостья. Волхонский чуть не оскорбился.
– Разумеется! Твоя красота, Вера, твой ум и красноречие, да с подачей далеко не последнего по значению графа, то бишь меня, откроют тебе множество дверей, где тебя ждут слава, роскошь и все прелести высшего общества.
Лёгкий, ненавязчивый жест Веры вдруг заставил его умолкнуть. Девушка склонила голову, как любопытный котёнок, заглянула в его глаза, точно в самую душу, и простым, однако многообещающим тоном произнесла:
– Знаете, Руслан Романович, сегодня днём мне нанёс визит барон Гайдаров, Степан Аркадьевич… Он тоже пригласил меня на предстоящий вечер, и, вы не поверите, точно так же уверял, что он единственный, кто может вывести меня в высшее общество…
– Что ты ему ответила? – перебил её Руслан, буквально ощущая, как кровь приливает к лицу, а волосы на затылке встают дыбом.
Не торопясь с ответом, изучая его пронзительным, но ничего не выражающим взглядом, Вера чуть склонила голову уже к другому плечу. Конечно, она не могла не заметить охватившее его чувство конкуренции.
– Вы поспорили на меня, так? – слишком спокойно для такого разоблачения спросила она. Граф растерялся, чего за тридцать лет с ним почти никогда не случалось. По крайней мере, перед женщинами.