– Эм-м…
– Это низко, Руслан Романович. Давайте мы проясним сразу, – продолжала она уже без тени улыбки, но и без осуждения или злости. – Я не трофей, и не достанусь никому, кто проявляет ко мне низменный интерес. И меня не прельщает слава и роскошь, которыми вы со Степаном Аркадьевичем так пытаетесь меня соблазнить. Всё, что я хочу, это посмотреть по сторонам, понять здешних людей, их ценности и приоритеты. Мне… просто интересно понаблюдать за здешними людьми.
Руслан переварил услышанное, усмехнулся и озадаченно потёр шею. Становилось душно, и он стремительно покрывался потом.
– Ценности и приоритеты? – задумчиво проговорил граф и сделал большой глоток вина. – Не трофей, говоришь… Ну, раз уж мы решили прояснить несколько моментов, удовлетвори моё любопытство, Вера. Кому же ты тогда достанешься?
– Тому, кто взаимно полюбит меня, – ненавязчиво, но с достоинством ответила она, – сделает счастливой, забудет о других женщинах. Разве это не естественно?
– Как тебе сказать, – опять усмехнулся Руслан.
– Ты никогда никого не любил?
– Отчего же! Я люблю ездить верхом, люблю одинокие вечера перед камином с бокалом коньяка или бренди, тихие лунные ночи.
– Руслан, я ведь не об этом.
– Давай продолжим прояснять моменты. – Граф смахнул с лица испарину, удобнее устроился в кресле и зажёг потухшую сигару. – Расскажи, где ты была эти годы.
Вера замялась.
– Это так важно?
– Если спрашиваю, то да.
Она вздохнула, потупив взор. Стало видно, что эта тема не была у неё в почёте.
– В независимом поселении, далеко отсюда. Оно не относится ни к губерниям, ни к графствам, и его нет на карте. Там живут мои родственники по отцу.
– Но ведь в тех поселениях живут беженцы! – скептично заметил Руслан. – Городские нищие и крестьяне, сбежавшие от помещиков, властей и основателей империи.
«Попросту сброд», – хотел он выразить общепринятое мнение. Но почему-то не выразил.
Она взглянула на него с вызывающим укором.
– Да, мой отец не голубых кровей. Неужели это так сильно меняет твоё мнение обо мне?
И снова она привела его в недоумение. Руслан молчал, не понимая, как реагировать на такую новость.
– Неожиданно, – пробормотал он, сделал крепкую затяжку и выдохнул столп белого дыма. – И… почему же ты уехала оттуда?
– Поссорилась с родными, – нехотя ответила Вера. – Не спрашивай, что произошло, это дело сугубо семейное.
– Продолжаем дискуссию. – Графа не особо волновали страсти чужих семей. А точнее, не волновали вообще. – Владеешь ли ты чем-нибудь, помимо своей усадьбы?
Вера медленно покачала головой.
– На что же ты живёшь?
– У меня есть сбережения.
– А потом, когда они закончатся?
Она молчала, пока Руслан допивал вино и наливал себе ещё. К своему бокалу она так больше и не притрагивалась.
После очередного глотка алкоголя и затяжки сигары голова у графа немного закружилась. Кровь всё разгонялась по телу, как будто бы он в одиночку разгружал повозку с дровами, нежели сидел в удобном кресле спиной к камину.
– Только выгодный брак спасёт тебя от нищеты, – констатировал граф, отлепив чёлку от взмокшего лба. Рубашка неприятно липла к телу.
– Я уже высказала своё мнение об этом.
– Что, настолько тебе важна так называемая любовь? – саркастично ухмыльнулся Руслан.
– Да, – без колебаний ответила Вера. – Важна.
Руслан немного помолчал, докуривая сигару, снова устроился поудобнее и с видом знатока своего дела перешёл к выводам:
– Ну что тут скажешь, твои принципы мне более или менее понятны, хоть и кажутся малость… глупыми, если уж говорить откровенно. Но это ты со временем поймёшь сама. А ценности и приоритеты нашего общества я расскажу тебе одним словом. Деньги. Это основа. Затем идут слава, репутация, секс. За ум и красоту там тебя любить не будут, к моему большому сожалению. Подумай тысячу раз перед тем, как идти туда. Если хочешь, чтобы тебя приняло высшее общество, тебе нужно для начала разбогатеть или найти себе спонсора. А потом пересмотреть свои взгляды на жизнь и сильно перестроиться. Ну или хотя бы обучиться искусству лицемерия, это тоже пойдёт.
– Зачем изменять себе в угоду другим? – по-детски удивилась Вера.
– Не изменять себе, а быть как все, Вера. Это не просто слова, а обязанность. Общество не простит твою индивидуальность. Гнать тебя никто не будет. Просто сожрут.
– Но я хочу быть самой собой. У каждого человека есть своё Я…
Граф вогнал её в ступор заливистым смехом.