Где-то неподалёку завыл волк.
Продолжать маркиз не спешил. Он то ли прислушивался к волчьему вою, то ли зачем-то тянул время. Чтобы снова не сорваться на крик, Руслан сжал челюсти и процедил сквозь стиснутые зубы:
– Продолжай.
Скоро волки выли уже целой стаей, но не это заставило Руслана вздрогнуть. В их хоре стали различаться до боли знакомые крики бесплотных черепов.
Эти твари близко, он чувствовал это всем нутром. То же самое испытывает со сцены артист перед огромной публикой – десятки пар требовательных глаз. Только сейчас зрители мечутся по залу и вопят так, будто бы в театре случился пожар, а все двери и окна оказались наглухо заколочены.
– Они не тронут вас, пока я рядом, – с ноткой таинственности утешил его демон. – Сейчас их бояться не следует, чего не могу сказать о моих друзьях.
Треск сухих веток, глухое рычание. Что-то задвигалось в кустах, несколько чёрных пятен прошмыгнули с разных сторон, и Руслан понял, что окружён волчьей стаей. Он сумел разглядеть только шерсть на холках и навострённые уши.
– Что происходит? – самодовольно процитировал его маркиз де Руссо. – Я дам ответ. Происходит то, что должно быть. Наверное, вы хотите, чтобы они оставили вас в покое? Понимаю. Покоя хотят все, даже мёртвые. Вы вполне можете понять друг друга, ведь они были такими же, как вы. И видите, чем для них это обернулось? Отсюда вы и должны уяснить урок, ведь вас тяготит участь, которая должна была постигнуть совсем другого человека. Но, – он скривился в ухмылке, – мы ведь не думаем о последствиях, присваивая чужое, верно?
Волки сжали их в кольцо. Маркиз злорадствовал, а граф в панике озирался.
– Не показывайте им свой страх, – проговорил за спиной коварный голос. Руслан обернулся и увидел, что из потухшего фонаря тянется дымка, а маркиз стоит прямо перед ним – весь объятый мраком, но страшные глаза горят, как две жёлтые луны. – Не советую делать резких движений. – Проговорил он и издал отрывистый рык.
Волки рванули к Руслану, и он бросился напролом через стаю и понёсся прочь, не разбирая в темноте дороги.
Руслан мчался так быстро, как только мог. За сбивчивым дыханием и бешеным сердцебиением не слышно погони, но он чувствовал приближение страшных тварей, будь то волки или нечто похуже.
Бока и грудную клетку резало нестерпимой болью, ноги немели от усталости, Руслан спотыкался, падал плашмя на мокрую траву, отталкивался от земли и нёсся дальше. До тех пор, пока снова не упал, на этот раз хорошенько приложившись головой об дерево.
Он поднялся на четвереньки, схватился за жёсткую кору и, раздирая ладони в кровь, предпринял попытку залезть на дерево. Ноги не слушались, подкашивались, и он снова едва не упал.
Тогда граф, задыхаясь, прислонился спиной к стволу, упёрся дрожащими ногами в землю, откинул со лба прилипшие волосы и с удивлением взглянул на мокрую руку. За пальцы продолжало цепляться серебряной цепью ненавистное распятье. Руслан надел его на шею, прикоснулся к голове и зашипел от боли – на месте удара об дерево выросла здоровая кровоточащая шишка.
Волки шныряли где-то поблизости. Он слышал их рычание и шелест листьев под лапами. Они почти уже напали на его след. Скоро зубастые вонючие пасти вцепятся в его плоть и будут разрывать живьём с присущей им звериной жестокостью. Но бежать уже нет сил. Иначе он просто выплюнет свои лёгкие им на закуску и упадёт на волчий стол.
Кругом глухой лес, кромешная тьма. И как его сюда занесло? Куда, чёрт побери, умчался этот трусливый конь, когда он так нужен? Досадно, если волки сожрали его, зато тогда бы у графа мог появиться шанс. Но было ясно как день, что волкам не нужна другая добыча. Сегодня они хотят человечину.
Стало очень тихо. Руслан стоял неподвижно и просто ждал, надеясь на удачу.
Удача не улыбнулась.
В нескольких метрах от него из кустов вышел огромный волк, превосходящий в размерах зрелого волкодава. Белого, почти серебристого цвета, в темноте он был различим почти как днём.
Граф медленно сполз по стволу на землю. Силы его покинули. Зверь сгорбился и пошёл к нему. Скоро Руслан увидел два своих отражения в золотом свечении волчьих глаз с крошечными чёрными зрачками.
Они долго смотрели друг на друга. Волк напрягся, повёл ушами и… развернувшись, медленно побрёл прочь.
«Не обнадёживай меня напрасно, – думал обессиленный граф. – Убей или проваливай!»
Волк остановился, вскинул голову и издал высокий, мелодичный вой. Это было не тупое инстинктивное завывание, а льющаяся из самой души печальная песня смерти, от которой пробивал озноб.